Охотничья луна

После полудня, когда в школе шли занятия, я отправилась на прогулку. Я вышла около двух часов, намереваясь вернуться до темноты, которая наступала вскоре после четырех. Через неделю занятия в школе прервутся, а после этого останется лишь один семестр. Будет суета отъездов; учительницы будут готовить девочек к путешествию, провожать их на поезд, точно так же, как это было в Шаффенбрюккене. Я знала, что многие из учителей беспокоились по поводу нового места работы, и была уверена, что они найдут немногих нанимателей, с которыми было бы так же легко работать, как с тетей Пэтти.

Я ощущала в доме дух меланхолии. Как ученицы, так и учителя ценили атмосферу Грантли Мэнора.

И сейчас, когда тети Пэтти не было рядом, я загрустила. Я пыталась вообразить, каким будет мое будущее. Не могла же я всю жизнь прожить в провинциальной деревушке, даже если тетя Пэтти будет со мной. Почему-то я не и думала, что тетя Пэтти предполагает, что я смогу. Я поймала на себе ее почти приценивающийся взгляд, довольно таинственный, словно она припрятала что-то в рукаве и собирается извлечь на диво всякому, кто будет этому свидетелем.

Я всегда получала удовольствие от своей первой прогулки по возвращении в Грантли. Обычно я направлялась в городок Кантертон, заглядывала в лавки и останавливалась поболтать со знакомыми. Это всегда было приятно. Сегодня я не ощущала потребности говорить с людьми. Я не знала, что им известно о решении тети Пэтти, и, право, не могла говорить на тему, о которой имела всего лишь отдаленное представление.

Я миновала лесок и отметила, что в этом году на остролисте полно ягод. Скоро девушки станут собирать его ветки, ведь последняя неделя будет посвящена рождественским увеселениям. Они уже украсили в общей комнате елку и положили под нее привезенные друг для друга подарки. Потом будет концерт и пение рождественских гимнов в часовне. В последний раз… Какая же это грустная фраза!

Бледное зимнее солнце на миг показалось между туч. Воздух был прохладным, однако для этого времени года погода была довольно мягкой.

Я никого не встретила за пределами усадьбы. Мои мысли были заняты Рождеством. Много ли омелы соберут девушки в этом году? Обычно за ней приходилось охотиться, поэтому она казалась особенно драгоценной, и девушки устраивали торжественную церемонию, прикрепляя ее в таких местах, где их можно было бы поймать и поцеловать — если бы в доме оказались мужчины, которых можно было бы соблазнить на такой поступок.

У рощи я остановилась. И когда уже решила обойти ее и дойти до городка, но не входить в него, я услышала позади шаги. После я говорила себе, что знала, кто это будет, еще до того, как обернулась.

— Как? — воскликнула я. — Вы… здесь?

— Да, — сказал он с улыбкой. — Вы сказали мне, что живете в Кантертоне, вот я и подумал, что могу взглянуть на него.

— Вы… остановились здесь?

— Ненадолго, — ответил он.

— По дороге в… ?

— Другое место. Я подумал, что зайду навестить вас, пока нахожусь здесь, но прежде я надеялся встретиться, чтобы спросить, будет ли мне прилично посетить ваш дом. Я проходил мимо Мэнора. Это прекрасное старое здание.

— Вам следовало бы зайти.

— Прежде я хотел узнать, примет ли меня ваша тетя.

— Ну конечно же, она будет рада вас принять.

— В конце концов, — продолжал он, — мы не были представлены официально.

— Это наша четвертая встреча, если считать встречу в поезде.

— Да, — медленно сказал он, — я чувствую, что мы старые друзья. Насколько я понимаю, дома вас встретили очень тепло.

— Тетя Пэтти такая милая.

— Она вам предана.

—Да.

— Так что это было счастливейшее возвращение домой?

Я заколебалась.

— Нет? — спросил он.

Несколько мгновений я молчала, а он с некоторой тревогой смотрел на меня. Затем он сказал:

— Погуляем по лесу? Я думаю, в это время года он довольно красив. Деревья без листвы так прекрасны, вы не находите? Взгляните, какой узор они образуют на фоне неба.

— Да, я всегда так думала. Красивее зимой, чем даже летом. Только вряд ли это можно назвать лесом. Это скорее лесок… просто рощицы, которые тянутся не более четверти мили.

— Тем не менее давайте прогуляемся среди прекрасных деревьев, и вы сможете мне рассказать, почему ваше возвращение домой было не таким, как всегда.

Я все еще колебалась, и он взглянул на меня с легким укором.

— Вы можете мне довериться, — сказал он. — Я сохраню ваши тайны. Ну же, расскажите мне, что вас беспокоит.

— Все было совсем иначе, чем я ожидала. Тетя Пэтти мне даже не намекнула.

— Не намекнула?

— На то, что все не так… как следовало бы. Она… она продала Грантли Мэнор.

— Продала этот красивый дом! А как же процветающее заведение?

— Очевидно, оно не процветало. Я была поражена. Полагаю, свое положение принимаешь как нечто само собой разумеющееся. Не было никаких оснований в чем-то сомневаться. Тетя Пэтти никогда даже намеком не дала понять, что мы становимся беднее.

В лесу, казалось, вдруг похолодало.

Он остановился и нежно взглянул на меня.

— Бедное мое дитя, — сказал он.