Охотничий дом

В ее голосе прозвучала резкость, какой я никогда раньше не слышала.

– О, я просто подумала…

– Не надо за меня волноваться. Меня правда это не задевает.

И похоже, не врала. Сейчас я наблюдала, как она улыбается всем, расспрашивает Миранду, где та отхватила такое платье. Может, я слишком мнительная, но иногда мне кажется, что Эмма меня не выносит и терпит только ради остальных. И под ее любезной улыбкой скрывается неприязнь. Или то, что у таких людей, как Эмма, называется неприязнью.

Довольно грустно сознавать, что кто-то недолюбливает тебя столь глубоко, как Эмма. Порой, когда на меня «накатывает», я размышляю, что именно во мне ей не нравится. Может, она увидела во мне то, что я сама осознала лишь недавно, – мою тягу разрушать все, мой эгоизм.

* * *

Миранда старательно выковыривала мясо из теста, которое отодвинула на край тарелки. Вечно она носится со своим весом. Нелепо, потому что у нее идеальная фигура, уж по стандартам женских журналов и «Дэйли мейл» – точно. Но я помню обеды у них в доме, помню, как мать отбирала у Миранды тарелку раньше, чем та успевала доесть. «Леди, – говорила она, – не подчищают тарелку, потому что талия должна быть не больше двадцати пяти дюймов». Пару лет Миранда была веганом, потом какое-то время сидела на всех подряд диетах. Она занималась пилатесом, балетом и сайклингом – да всем, что предлагал ее роскошный фитнес-центр. Результат – умопомрачительная фигура, вот только, на мой вкус, ей бы слегка набрать вес, хоть чуточку округлиться. В свои тридцать с небольшим она похожа на голливудскую старлетку. О, и я уверена, что она колет ботокс. Вы решите, что я знаю об этом, потому что мы ведь лучшие подруги, но она не любит рассказывать о таком. Например, о том, что регулярно ходит в солярий (на свадьбе она выглядела так, будто по меньшей мере недели три провела на Сен-Барте). Но когда я сказала об этом, она ответила что-то вроде: «О да, последнее время я часто бываю на солнце и очень быстро загораю», – и резко сменила тему.

– Он такой секси, – говорила сейчас Миранда, – этот лесничий. Сильный и молчаливый… словно из женского романа. Такой опытный. Я и не знала, что выследить оленя так трудно. И такой мощный.

– Ага, мощный! – подхватила Самира, а Джайлс отозвался стоном.

Но Миранда не слушала. Она смотрела на Джулиена. О Джулиене можно сказать многое. Вот только «мощным» его никак не назовешь.

– Брутальный тип, – продолжала Миранда. – И есть в нем что-то почти опасное… Что только прибавляет ему привлекательности. Сразу видно, что он все умеет, сможет построить тебе дом в лесу. В наше время мало кто на это способен.

– Знаете, кого вы мне напоминаете? – вдруг спросил Джайлс.

Он произнес это шутливо, но я видела, что он почти взбешен.

– Кого? – игриво спросила Миранда.

– Двух безнадежных старых дев.

Все дружно покосились на меня – даже Ник, черт бы его побрал. Потому что если здесь и есть безнадежная старая дева, то это ваша покорная слуга. Я сосредоточенно тыкала вилкой в пирог на тарелке.

– Я думаю, – невозмутимо сказала Миранда, – от лица всех женщин ты должна соблазнить его, Кейти.

Сквозь игривость в тоне пробилась необъяснимая жесткость. Я в недоумении глянула на Миранду. В этот вечер у нее все чересчур: золотое платье, волосы взбиты как-то агрессивно, глаза блестят даже ярче обычного, смеется слишком громко.

– Чтобы он ее прикончил? – Джайлс расхохотался. – Вы разве не задумывались? Что такой чувак, как он, делает в таком месте? Ну да, здесь красиво и тихо и вообще классно, но уже через несколько дней должна жуть взять от этого вечного одиночества. Так и свихнуться можно, если, конечно, уже не спятил.

– Он тут не один, – возразила я. – Есть же еще управляющая, Хитер.

– Есть, – согласилась Миранда, – но они же не пара? И потом, она наверняка тоже слегка с приветом. Чтобы выбрать такую жизнь, надо быть немного извращенцем или же прятаться от чего-то.

– По-моему, она выглядит абсолютно нормальной, – сказала я.

Не знаю, зачем я их защищаю. С Мирандой опасно спорить, когда она в таком настроении.

– А лесничий на вид совершенно безобидный. И да, по-моему, он привлекательный.

– Ага! – У Джулиена прорезался неубедительный тон доброго дядюшки. – Значит, тебе такие нравятся, Кейти?

Так, теперь все пялились на меня, точно я образец на стекле микроскопа. Я проглотила-таки непережеванный кусок мяса, отпила воды, хотя ужасно хотелось вина.

– Возможно.

* * *

Ужин закончился, но было еще рано. Эмма из кожи вон лезла, пытаясь угодить. То и дело вскакивала, чтобы подлить вина, отчего всем было слегка неловко, будто она вызвалась в этот вечер побыть официанткой. Несмотря на все ее усилия, разговоры за столом увяли. Молчание все длилось и длилось. Непринужденность вчерашнего вечера испарилась, и чтобы вернуть ее, было явно недостаточно снова начать делиться воспоминаниями. Для меня Новый год всегда был праздником из-под палки. Вот и сейчас полночь – час не то чтобы поздний в любую другую ночь – казалась бесконечно далекой.

– Я тут подумала… – заговорила Самира, – детский сад, конечно… Но мы могли бы сыграть в «Правду или вызов».