Охотничий дом

Ладно, думала я, глядя на Миранду. Я понимаю. Тебя это заводит. Как ни в чем не бывало я стянула с себя платье, оставшись в одном белье. Как-то получилось, что белье было красивое – желтый шелк с изящным кружевом. И новое. Я увидела, как брови Миранды поползли вверх. Подозреваю, она ожидала какой-нибудь серый застиранный ужас, который усугубил бы мое унижение. Интересно, все заметили выпирающий живот? Впрочем, обильный ужин вполне сойдет за причину. И все же комнату я пересекла, ссутулясь.

Твою ж мать. Стало еще холоднее, если такое вообще возможно. От холода было почти больно. Кожу будто стянуло. Нельзя об этом думать, иначе я не смогу решиться. Нужно выглядеть сильной, решительной. Вода всего-то в трех десятках ярдов вниз по тропинке. Чернильно-черная. Но на поверхности плавают прозрачно-тонкие ледяные пластинки. Я спустилась к озеру, не останавливаясь, вода охватила щиколотки, икры, живот, я резко погрузилась по шею. Холод был невероятный. Словно я уже мертва, утонула, лишь голова торчит на поверхности. Холод выдавил весь воздух из легких, я захрипела, пытаясь вдохнуть. И сумела взять себя в руки. Повернулась к берегу. Все они стояли там и смотрели на меня. И все захлопали, закричали восторженно – все, кроме Миранды. Она просто смотрела.

И я тоже смотрела на нее, выходя из воды. Ненавижу. Я тебя ненавижу. Я больше не чувствую вины. Ты заслужила.

Эмма

Я принесла полотенце из ванной Охотничьего Дома. От холода у Кейти так стучали зубы, будто кто-то встряхивал игральные кости. В резком электрическом свете губы были почти синие. Но самое страшное – глаза. Мне знаком этот взгляд человека на грани. Я видела такой у Марка. В тот день на скачках.

– Ненавижу ее, – прошипела она. – Честное слово, ненавижу. Не могу поверить, что она заставила меня это сделать. Ты ее плохо знаешь, Эмма, поэтому не поймешь. Ты не знаешь, на что она способна.

Вообще-то, подумалось мне, я знаю ее получше, чем ты всегда полагала. Кто был рядом с ней, когда все вы слились? И я точно знаю, на что способна ты, Кейти Льюис.

Разумеется, я ничего не сказала вслух. Вместо этого заботливо предложила:

– Может, шампанского? Оно тебя согреет.

– Нет, никакого сраного шампанского. И потом, разве твой парень не все выпил?

Она буквально выплюнула эти слова. Я пристально посмотрела на нее. Впервые видела ее такой. Не припомню, чтобы когда-нибудь Кейти была в таком бешенстве.

– Слушай, Кейти, я уверена, она не со зла. Просто много выпила, вот и решила, что будет прикольно.

– Это же опасно! Ты хоть представляешь, какая холодная вода?

– Да ладно, Кейти. Новый год на носу. 2019-й. Целый новый год. Попробуй расслабиться. Я уверена, все мы совершали что-то, чем не можем гордиться. И в последнее время тоже.

Я пристально посмотрела на нее, надеясь заставить задуматься. Она сглотнула и наклонила голову, словно соглашаясь.

– Так хочется, чтобы праздник удался. Я столько все это планировала.

– Да, – ответила она. – Я знаю. Прости, Эмма.

Я проводила ее в ванную, убедила снова надеть платье. Она вдруг сделалась послушной, как ребенок.

Выбрав первый попавшийся диск, я сунула его в проигрыватель, прибавила громкости. Это оказалась Кэнди Стейтон, «Ты нашел любовь». Моя любимая песня. Словно нарочно.

Сработало. Вскоре уже все танцевали. Даже вернувшаяся из ванной Кейти присоединилась, хотя двигалась скованно.

Миранда была уже совсем пьяная. Но танцевала все равно лучше всех – раскачивалась в центре комнаты, ее золотое платье было точно солнце. Я встала напротив, начала повторять ее движения, и она улыбнулась мне. Но улыбка быстро угасла.

– Что такое?

– Так сштранно… (Я угадала намек на шотландский акцент Шона Коннери.) У меня такое шувство, будто вше это ужше было. У тебя когда-нибудь бывало такое? Когда можешь поклясться, что момент этот в точности уже был в твоем прошлом?

Очень типично для Миранды, все-таки она прелесть, – считает, что дежавю случалось только с ней.

– Да, – ответила я, – иногда.

– Это все пешсня… Чешстное шслово. Мы ужше танцшевали под нее где-то раньше. Не чувсштвуешь, что такое уже было?

В глазах вопрос. Не зная, что сказать, я рассмеялась. Если честно, она меня немного пугала. Тут, к счастью, она крикнула:

– Джулиен! Потанцуй со мной.

Потянулась к мужу, обняла за плечи. С полминуты он подстраивался под нее, послушно покачивался под музыку, положив руки на ее бедра, но позе не хватало близости. Более того, вид у Джулиена был скучающий.

* * *

Внезапно оказалось, что пьяны все и только я способна себя контролировать. Ну, может, еще Кейти. Марк сорвал со стены оленью голову и бродил по комнате, изображая нападающего оленя. Движения неустойчивые – все-таки бутылки шампанского оказалось для него много. Уклоняясь от оленьих рогов, Самира издала не то смех, не то испуганный вскрик и упала на диван.

– Марк, – крикнула я, – повесь на место!

Но он не слышал или не обратил внимания. Когда он такой, с ним не сладить.