Охотник

«Целую тебя крепко, мой родной. Береги себя. Пиши почаще, как сможешь. Твоя мать.

P. S. Хотела приписать, что папа целует, и вспомнила, что он на охоте. Я очень довольна, что с ним ездит его заводской шофер Олег Иваныч (я не помню, был ли он при тебе). Человек он мрачноватый и молчаливый, и мне все казалось, что ему не особенно приятно сопровождать отца в выходной. Но наш отец уверил меня, что Олег Иваныч сам страстный охотник и что для него это – первое удовольствие. Так это или иначе, но у меня душа спокойна, что отец не один. Потому что единственное, во что я не верю, это в его шоферские таланты. Не знаю, как там отец рассчитывается с Олегом Иванычем, а я со своей стороны купила его жене Наташе на платье. И хотя шофер мрачно заявил: «Ни в коем случае!», я все-таки подумала, что я хорошо сделала. Ну вот, кажется, и все».

Спать еще рано, только одиннадцать часов. Чтобы скоротать вечер, можно дойти до почты и опустить письмо. И хорошо прогуляться перед сном. Алеша и Олег Иваныч сейчас спят в машине где-нибудь на опушке. Улеглись пораньше, чтобы встать до рассвета.

Она одевается, берет письмо, выходит на площадку. По привычке заглядывает в ящик для писем, нет ли чего от Володи. Что-то белеет сквозь круглые дырки ящика. Необходимо сейчас же прочесть, может быть, нужно будет сделать приписку в своем письме.

Нет, это не от Володи. Конверт надписан аккуратными печатными буквами. Ей лично: Анне Петровне Глаголевой. Без адреса отправителя.

Она захлопывает за собой дверь, разрывает конверт, медленно спускается с лестницы. Внизу под лампочкой останавливается и перечитывает все заново.

«Увожаемая Анна Петровна! Вы меня не знаете, извините за беспокойство, но я считаю своим гражданским долгом честного человека поставить Вас вызвестность об одном факте непосредственно касающем Вас лично».

Анна Петровна невольно отмечает грамматические ошибки.