Охотник

— Читай! Вот сумма — сто тысяч рублей. Так что тебе по ошибке дали лишнего. Вот пункт, по которому ты должна выехать в течение суток и забрать своего сына. Вы оба должны выметаться прямо сейчас, иначе мы выкинем ваши вещи на улицу. Не беспокойся — на улице стоит машина, вас отвезут в ваш дом. Правда, не в Марьино, немного подальше — в Самсоновку, и домик похуже, но все, чтобы жить, там есть. И не надо истерик — иначе будут проблемы. А я терпеть не могу улаживать проблемы. А приходится.

— Милиция! Я сейчас в милицию! — тихо просипела Мария Федоровна, не веря, что все это происходит с ней, ведь этого не может быть! Она все проверила!

— Милицию хочешь? — усмехнулся мужчина. — Это тебе нужно вернуться лет на десять назад. Сейчас не милиция, а полиция. И она тут — вон он стоит, участковый! Эй, капитан, иди сюда!

Мария Федоровна видела этого капитана, участкового. Он не раз приходил в управляющую компанию, видела его и у паспортистки — полный, большой, вечно потеющий, с пятнами пота в подмышках, он всегда носил на лице маску слегка брезгливого, вечно недовольного жизнью, надменного человека, которому этот мир совершенно не нравится. Мария Федоровна с ним дел никогда не имела, и слава богу — чем меньше касаешься криминала или полиции, тем лучше.

— Что случилось? — капитан будто ожидал (точно, ожидал!). — Какие-то претензии?

— Меня хотят незаконно выселить! — уже не веря в результат, пояснила Мария Федоровна. — У меня договор, а они подменили! Они подменили договор!

— Вот наш экземпляр договора, — пожал плечами Андрей. — Вот моя доверенность от хозяина квартиры на ведение дел. Эта гражданка продала квартиру, поменяла на дом в деревне, с доплатой. Теперь вот не хочется выезжать, как положено по договору. Теперь в этой квартире прописан я — вот выписка из паспортного стола!

— У меня штамп стоит в паспорте, смотрите! — Мария Федоровна лихорадочно пролистала свой паспорт, показала участковому. — Смотрите!

— Ну… да, — важно кивнул участковый. — Но в бумаге сказано, что вы вчера выписались из квартиры, и сын ваш выписался. Потому — я не понимаю, почему вы не поставили печать о выписке в паспорте. Впрочем, это не мое дело, претензии к паспортному столу. Договор… ну да — вы получили деньги, должны покинуть помещение. Вот новый хозяин — даже свидетельство о собственности есть — вчерашним числом. Выписка из кадастра, печать нотариуса — все честь по чести! Подпись ваша?

— Моя! Но я не подписывала этот договор! Я подписывала другой договор!

— Вот что, дорогуша — то подписывала, то не подписывала, что за детство?! — участковый возмущенно фыркнул. — Вечные проблемы с этими алкашами!

— Какие алкаши?! — возмутилась Мария Федоровна, — да я вообще не пью!

И тут же осеклась, оглянувшись на стол с бутылкой шампанского.

— Ага. Не пью — за ухо лью! — иронично ухмыльнулся участковый. — Да от вас разит винищем! Все, я ухожу и попрошу вас, граждане, держитесь в рамках правового поля, чтобы не было проблем. Вы поняли меня?

— Что тут не понять, — усмехнулся новый хозяин квартиры. — Все будет чисто, тихо и без крови. Правильно, Мария Федоровна?! Ну вот. Собирайте вещи и сваливайте из моей квартиры. Внизу ждет «Газель», вас отвезут в ваш дом. Будете выступать — просто выкинем к подъезду, и будете там сидеть. Не упирайтесь, а делайте то, что положено!

— Мама, что происходит? — Сергар слышал разговор в прихожей и понял — беда! Проблемы!

— Нас обманули, сынок. — Мария Федоровна устало опустилась на табурет и сложила руки на коленях. — Прости. Нас обманули. Я все потеряла. Все. Это жулики. Бандиты.

— Бандиты?! — не веря своим ушам переспросил Сергар, подкатился к столу и взял в руки кухонный нож. — Обманули?!

— Эй, эй — ты не балуй! — мужчина в комбинезоне отшатнулся от Сергара, сделал шаг назад. — Шеф, у него нож!

— Назад, твари! — Сергар сам не заметил, как сказал это на своем языке, опомнился и повторил: — Твари, назад! Убью!

— Ты хочешь по-плохому? — усмехнулся Андрей. — Уродец, ты что о себе возомнил?! Да я тебя сейчас…

Он не договорил — пущенный рукой Сергара нож вонзился в косяк рядом с шеей бандита и замер, дрожа, будто от разочарования, не успев напиться крови.

Сергар схватил второй нож, такой же острый, со следами ржавчины с края лезвия. Он нашел его за столом в кухне, где тот пролежал лет пять, не меньше, и заточил.

— Следующий будет у тебя в горле!

— Сынок, не надо! Сынок! Тебя посадят! — Мария Федоровна бросилась к сыну и, обхватив его руками, закрыла телом. — Не трогайте его! Мы уедем! Не трогайте! Не трогайте нас…

* * *

Они ехали долго. Почти до вечера.

Вначале по городу — Сергар, несмотря на происшедшее, с интересом смотрел вокруг, на то, как живут люди. Он до сих пор ни разу не выходил на улицу.

Потом пошли предместья с маленькими старыми домишками, соседствующими с огромными, двух- и трехэтажными домами, пытающимися выглянуть из-за высоченных заборов с острыми пиками.