Охотник

— А кто такие лохи, Мама?

— Мы, сынок, — Мария Федоровна опустилась на траву, прямо у порога, и замерла, сгорбившись, как старуха. — Так бандиты называют тех, кто не может дать им отпор, тех, кого они обманули, у кого отняли все, что смогли. Прости, сынок, дура я старая, дура! Обвели вокруг пальца, как… как…

Мария Федоровна заплакала — тихо, горько, беззвучно. Сергар смотрел на нее, и в душе просыпалась холодная ярость.

«Нет, вы не знаете бывшего боевого мага, а ныне грабера Сергара Семига! Не знаете!»

— Мама, не надо! — сказал он твердо. — Выживем! Пенсия есть, крыша над головой есть — и слава богам!

— Богу! — поправила Мария Федоровна, утирая слезы. — Один у нас Бог, Олежа, один. И опять нас испытывает! Но мы все выдержим, все! — Она снова заплакала, неудержимо, раскачиваясь из стороны в сторону.

— О! Соседи появились! — Из-за ветхого забора, поросшего вьюнком, появился мужчина лет пятидесяти-шестидесяти, заросший седой щетиной, в засаленной, когда-то белой матерчатой кепке. От него разило перегаром за три шага, а три оставшихся в челюсти зуба щерились в веселой ухмылке, криво желтея в разинутой пасти. Типичный пьяница, коих в любом городе и деревне немалое количество, и выглядят они одинаково, хоть в этом мире, хоть в том. Вечно пьяные, вечно ищущие, где бы похмелиться — Сергар их не любил, хотя и оставлял за ними право творить со своей судьбой все, что они хотят.

— Что от нас хочешь? — мрачно спросил Сергар, в упор глядя на веселого мужичка, продолжавшего улыбаться, будто встретил долгожданных родичей.

— Помочь хочу! Да ты не серчай, паренек. Думаешь, дядя Петя хочет что-то у вас стибрить? Неее… спросить — могу! Заработать — могу! А стибрить — нет! За крысятничество руки нужно отрубать!

— Крысятничество? — не понял Сергар, потом догадался. — А! Ты не воруешь у своих. Ясно.

— Не ворую у своих! — радостно заключил мужичок. — Видал я, кто вас привез! Вампир!

— Кто?! — удивилась Мария Федоровна. — Какой такой вампир?!

— Хе-хе… это не тот, кто кровь пьет! — обрадовался мужичок. — Это — Вампир! Андрей Вампоров. Бандюган! Они по квартирам шустрят. Мы все тут такие, как и вы — и я тоже. Квартирку отжали, сунули на рыло тысчонки, и давай сюда! Тоже бедолаги, да? Они выбирают таких, что ответку не дадут. Знают, волки, кого щемить! Инвалида и бабенку! И когда, с-суки, крови досыта напьются, не знаю!

— Они кровь пьют? — на всякий случай переспросил Сергар и был награжден недоуменным взглядом мужичка.

— Ты че, парень… того? Какую кровь? Хотя… да-а… кровушки они у нас попили, точно!

— Сын долго в коме лежал, память потерял. Сейчас учится всему заново, так что… А я учительница. Бывшая. Мария Федоровна меня звать.

— Машенька? Маша! Для Марии Федоровны ты еще молоденькая бабенка! — хохотнул мужичок. — Я, мож, за тобой еще и приударю! Вона ты красотка какая! Эх, где мои семнадцать лет!

— Тьфу на вас, — улыбнулась Мария Федоровна и вдруг невольно, удивившись себе, поправила локон волос. — Вы лучше помогите вещи занести! Видите, что наделали — выкинули все, а вдруг дождь? Или кто-нибудь украдет. Я и в доме-то не была… может, там и полов-то нет.

— Есть! Есть полы! Печка есть! Русская! Натопить — жара! Токо летом-то на печке не готовим, зимой! А летом летняя печка есть, во дворе! А так в доме все ништяк! Ну… ободрано, ни без этова, но ваще-то все в норме! Эти домищи наших дедов пережили и нас переживут! Ничо, Машенька, не одни вы таки. Нас тут, горемык, полная деревня. Домов двадцать. Живем, ничо так живем. Магазина нет — вот плоха. В соседней деревне есть — три кэмэ отседова. Ну ничо, я шеметом щас за соседом, мухой прилетим, затащим твой хабар! Не перживай! Все покажем, научим, как горе мыкать. Обвыкнешь — и ваще медом пакажецца! Тута лес, тута речка, грибы скора пойдут, ягода в лукошки сама прыгает! А то коровку заведешь, коз, курей, яйки будут, молочко польется! Чем не жизня! Ну щас, щас я, не перживайте!

Мужичок исчез, слегка озадачив своим напором, а Сергар с интересом спросил:

— А чего он говорил? Я половины или даже больше не понял! Это какой-то другой язык?

Мария Федоровна улыбнулась, тихонько вздохнула, пригладила волосы и коротко пояснила:

— Так говорят в просторечии. У нас многие из тех, кто жил в деревне, да и в городе тоже, побывали в тюрьме. Я сейчас не буду тебе рассказывать, почему они там побывали. Кто-то за дело, кто-то совсем зазря, но факт состоит в том, что они соприкоснулись с преступниками, переняли их профессиональный жаргон, а теперь не могут без него обойтись, заменяя нормальные слова так называемой «феней», бандитским языком. Вот так.

— То есть этот человек бандит? — насторожился Сергар. — Может, его нарочно заслали? Ограбить хотят?

— Да что у нас брать? — горько усмехнулась Мария Федоровна. — Хотя… сто тысяч у нас есть. Хоть это оставили, негодяи! Вместо квартиры в хорошем районе… ох я и дура!