Охотник

Участковый покосился, но ничего не сказал. Похоже, не поверил.

Из деревни вела вполне приличная насыпная дорога, через полчаса перешедшая в гладкое, покрытое асфальтом шоссе. Машина Воскобойникова с ревом летела вперед, рассекая пространство, а Сергар задумчиво глядел вперед, думая о том, какое будущее его ожидает и что лежит на весах — сколько хорошего и сколько плохого.

Хорошее — он все-таки обрел свои ноги.

Плохое — все остальное, и главное — смерть старушки. Теперь некому будет помочь сориентироваться в новом мире, некому будет связать с остальными переселенцами-магами, некому будет научить, по каким законам те живут в земном мире.

И некому будет научить его обряду обновления, и это, наверное, самое главное! Жить сотни лет! Эта мечта была так достижима, и вот — случайность, и все прахом! Игры богов!

И жаль «бабку Надю». Очень, очень жаль…

* * *

— И что мне с ним делать?! — Мужчина в форме, в смешном головном уборе смотрел на приехавших через окошко в сплошной стеклянной стене и недовольно кривил губы. — Ты на кой черт его сюда приволок?! Думал, он сбежит?!

— Хе-хе! Антоныч отжег! — хохотнул парень, тоже в форме, стоявший возле столика у лестницы, ведущей наверх. Он был вооружен автоматом. — Ты сегодня в ударе, командир!

— Ну а че я ему должен сказать? — ухмыльнулся капитан, довольный произведенным эффектом, даже если засмеялся всего лишь постовой у лестницы. — Мне что вот делать с этим уродом? Даже если он поубивал полгорода! Ты представляешь, что его надо как-то спустить вниз, в «обезьянник», кто-то его должен водить в сортир и при этом держать на руках, а то он свалится! Севрюгин, ты будешь держать?

— Я че, ополоумел, что ли?! — отозвался постовой у лестницы, скука которого развеялась, как не бывало. — Игорь его приволок, Игорь пускай его на горшок сажает! Гы-гы-гы…

— Слышал, Воскобойников, что народ говорит? — ухмыльнулся капитан. — Так что забирай своего проклятого урода и вали отсюда! Некому тут с ним заниматься! Не приспособлено помещение!

— Что тут происходит? — Высокий представительный мужчина с полковничьими погонами и в еще более смешной, огромной фуражке остановился возле окна дежурной части и недоуменно посмотрел на инвалида-колясочника, руки которого были закованы в наручники. — Это еще что тут такое? Кто допустил?!

— Товарищ полковник! За время моего дежурства особых происшествий не было! Докладывает капитан полиции Михайлов!

— Михайлов, что это за человек и кто позволил надеть наручники на инвалида?

— Это все Воскобойников, Александр Владимирович! Это он приволок урода и заковал его в наручники!

— Воскобойников, ты чего, ополоумел?! — полковник в сердцах стукнул кулаком по козырьку у окошка дежурной части. — Ты что, инструкции не знаешь?! Выговор захотел?! Инвалида — в наручники! Спятил?!

— Этот инвалид подозревается в убийстве Надежды Родионовны Есауловой, в просторечии бабы Нади, небезызвестной целительницы. Я задержал его до выяснения причин смерти бабы Нади и еще для того, чтобы уберечь от самосуда деревенских жителей. Они его едва не убили. Так куда мне прикажете его девать? Возможно, это убийца. Прикажете мне его отпустить?

— Ты говори, да не заговаривайся! — резко бросил полковник, с отвращением и неприязнью глядя на Сергара. — Как это — убийцу отпустить?! А зачем ты его заковал? Чтобы не сбежал, что ли?

— Хе-хе-хе… Простите, товарищ полковник! — прыснул со смеху постовой у лестницы. — Просто Антоныч только что сказал то же самое!

— Мне нужно было оставить его снаружи, чтобы прикинуть, как доставить внутрь, — спокойно пояснил участковый. — Как вы видите, товарищ полковник, наши вертушки совершенно не приспособлены для пропуска инвалидов-колясочников. Потому мне пришлось переносить его на руках, а потом уже усаживать в кресло. Которое я тоже перенес на руках. Если вы мне прикажете — я отпущу подозреваемого и займусь своими делами. Но в этом случае я не отвечаю за последствия.

— А с чего решили, что это он бабу Надю убил? — нахмурился полковник. — Инвалид?! Зачем? Нелогично.

— И я считаю — нелогично! — согласился Игорь. — Вот только попробуйте это доказать сыну бабки Нади и всем деревенским. Жена Матвея, сына бабки Нади, утверждает, что этот парень бабку душил, она застала его прямо на ней!

— На бабке?! — удивился полковник. — Он что, насиловал ее, что ли? Час от часу не легче! Хотя какое насилие — он же колясочник. И хотел бы, да не может… хм… может, потому и задушил? С расстройства? Эй, ты какого черта бабку задушил?

— Идиот! — отчетливо сказал Сергар и отвернулся в сторону. Он устал, ему ужасно хотелось есть, пить и в сортир. У него было не просто ужасное — отвратительное настроение, когда хочется просто забиться в какую-нибудь дыру, вроде комнаты в гостинице, упасть на кровать и никого не видеть — по крайней мере пару дней. И лучше при этом хорошенько нажраться.