Охотник

— Если судить только визуально. Ладно, послушай, вспомни, что мы сделали для них, а чем они отплатили нам? Мы ходим, убиваем чудовищ ценой нашей крови, а они даже не хотят платить. Вспомни… сколько раз такое было? Сколько раз тебя выкидывали, а нам приходилось огрызаться, чтобы отбить наш кусок? Эти засранцы не достойны своих жизней!

Мягкий подскочил.

— Не стоит судить всех! Это глупо. Они просто не понимают, боятся нас. Мы же тоже иногда испытываем страх.

— Нет! Мы никого никогда не боялись. А вот то, что они боятся нас — это правда. Они должны бояться нас! Чувствовать нашу силу, мощь! Мы можем уничтожить их за секунду. Я же знаю, что ты не хочешь никого спасать, потому что ты это я!

Ренар подкинул хвороста в костёр, огонь осветил злое лицо Твёрдого.

— Ты прав, — сказал Ренар, — я иду туда не для того, чтобы кого-то спасти.

Мягкий ахнул, не веря посмотрел на Ренара.

— Я иду туда, — продолжил охотник, — потому что мне больше некуда идти. Ведь вы не забыли, правда?

Твёрдый сел.

— Мы ничего не забыли, но послушай нас, мы погибнем там. Понимаешь? Ты этого хочешь? — спросил он.

Мягкий кашлянул.

— Мы не умрём, мы идём туда для нас самих, чтобы спасти нас.

— Нет, — тихо сказал Ренар. — Никого. Я иду туда, чтобы узнать правду.

— Но мы не вернёмся! — взвыл Твёрдый. — Это место забыто, там нет людей, там нет зверей, пустота, тьма, хаос. Мы знаем, что мы сильны, но… мы не верим, что мы сможем.

— Я всё сделаю, — сказал Ренар.

Из кустов вышел юноша с ярко-рыжими волосами, тёмными глазами.

— Правда? Ты уже пытался кое-что сделать. Милая, иди сюда.

Из темноты вышла девочка, подошла к юноше. Он обнял её.

— Что из этого вышло? — спросил он. — Ты бросил её умирать. Сознательно, ты прекрасно всё понимал. И теперь, ты опять что-то пытаешься сделать. Неужели прошлые ошибки не учат тебя? Остановись, ты делаешь только хуже. Подтверди.

— Да, — сказала девочка. — Ты меня бросил умирать. За что ты так поступил со мной?! Я верила тебе!

— Ты погубил невинную душу. Ты рушишь всё, к чему прикоснёшься. Так зачем же продолжаешь? Почему идёшь дальше? В это нет смысла, остановись!

Ренар глубоко вздохнул.

— Потому что могу.

С другого конца поляны вышли двое мужчин. Один хлипкий, с острыми чертами лица, другой великан, с головой, похожей на половину сферы.

— Можешь?! — спросил хлипкий и рассмеялся. — Давай-ка вспомним, что ты можешь. Бросать единственного друга на потеху врагам. Сбегать из дома, где тебя вырастили, научили всему, что ты знаешь, дали знания, волю, стойкость, а ты убежал, как трус.

— Дать обещание, — сказал великан, — а потом не выполнить. Ведь честный поединок не для тебя, ты боишься проиграть.

Из ниоткуда появились мальчишки, кидающиеся камнями, жалобно скулящие собаки, и люди, много людей, они кричали, вопили, плакали, молили о помощи. Они окружили его.

Ренар закричал так сильно, насколько смог. Уши заложило от крика. Они растаяли, оставив в спокойствии. Лишь слышно сверчков.

Глава 17

Пограничный город опасен, всюду ходят стражники, мимоходом маршируют армии, но также любят побродить воришки, грабители. В Норберге нет ничего, кроме складов, рынка, казарм и домов. Сюда привозят еду, одежду, оружие, доспехи, но производства нет. Норберг походит на огромную крепость, чем на город, но с отличием — в крепости нет бандитов.

Кёртис слез с коня.

— Так что вы хотите? — спросил смуглокожий конюх.

— Использовать услуги вашей конюшни. На день, может, два.

— Здесь стоят только кони военных. Вы военный?

— Нет, но я…

— Тогда до свидания.

— Я заплачу. У вас просто странный город, я уже почти весь обошёл, а конюшен мало.

Конюх смотрел ничего не выражающим взглядом.

— Согласны? — спросил Кёртис.

Конюх икнул, протянул ладонь. Кёртис кинул две монетки с изображением двоек.

— Корм не входит, — сказал конюх.

Кёртис добавил ещё две двойки. Конюх положил монетки в карман, взял лопату и продолжил счищать дерьмо.

— Мы договорились? — спросил Кёртис.

Конюх не обращая внимания, продолжил орудовать лопатой. Кёртис подошёл, пощёлкал пальцами перед носом. Конюх поднял взгляд.

— Что вы хотите? — спросил он.

— Оставить коня.

— Вы военный? Это конюшня только для военных.

— Но мы же договорились! Я дал вам денег.

— Каких денег? Я вас первый раз вижу. А теперь, извините, мне надо работать.

Конюх махнул лопатой в сторону Кёртиса.

— Ладно, ладно, я военный.

— Правда?

— Да.

— А почему вы не в форме? И меча нет.

— А это потому, что сегодня свободный день и мне надо оставить здесь коня, чтобы поделать важные дела.

— Свободный день? Никогда не слышал…

— А это привилегия. Особенность должности. Так я оставлю коня?

— Да, конечно, день стоит две двойки, с кормом четыре.

Кёртис раздул ноздри, фыркнул, но достал монетки.

— Держите.

Конюх убрал монетки в карман и продолжил соскребать навоз. Кёртис взял коня под узды.

— А почище загона нет?

Конюх обернулся, посмотрел на Кёртиса, словно сонный суслик.

— А? Вы кто?

Кёртис расхохотался, помахал указательным пальцем.

— Я понял, понял. Смешно, смешно. Шутка удалась, а теперь открой чистый загон.

— Вы военный?

— Военный, военный. Открывай.

— Две двойки.