Охотник

Его голос мрачен.

— Тео. Я слышал. Как ты держишься?

Я не решаюсь спросить, о чем он слышал. О моем аресте — собственно, арестом это не было — или о Джунипер. Когда имеешь дело с Джулианом, не стоит удивляться, что он узнал о чем-то слишком быстро.

Я решаю сказать то, что сказал бы менее эгоистичный человек:

— Бедная девушка.

— Ты хорошо ее знал?

— Не очень. Не разговаривал с ней несколько лет. Даже не знал, что она работала поблизости. — Кажется я слишком настойчиво подчеркиваю свою непричастность.

— Некоторое время назад я выделил ей грант.

— Неужели?

По правде говоря, узнать, кого еще финансирует Джулиан, я могу только на изредка устраиваемых им конференциях.

— Так, мелочь. Просто услышал, что она была твоей студенткой, и автоматически одобрил. Она цитировала тебя несколько раз.

Проклятье, лучше бы она забыла о моем существовании.

— Понятия не имел. Я знал ее только как студентку.

— У меня сейчас открыта ее страничка в Фейсбуке. Там столько сообщений! Наверное, она этого заслужила.

Я не в курсе, а жаль. Я переключил телефон на громкую связь и открыл ноутбук. Первым делом мне попался ее профиль в твиттере. Я кликаю по нему и вижу фотографию.

Это она. Улыбается.

Я не видел этого лица и этой улыбки много лет. В памяти всплывают воспоминания. Джунипер была красивой девушкой. С необычной внешностью. Кажется, теперь я вспомнил: ее отец был ирландцем, а мать — с Гаити. Она сошла бы за бразильянку или любую другую красавицу смешанных кровей. Она была единственной в своем роде. Я бросаю виноватый взгляд на пробирку с ее кровью. По крайней мере, у нас есть ее ДНК…

Постыдная мысль даже для биолога.

— Я слышал, что медведь пойман.

— Да, я видел его вчера вечером. Думаю, это хорошо.

— Не понял…

— Меня задержали и допросили, — сознаюсь я.

— Ничего удивительного.

— Наверное. Но сначала они думали, что это я ее убил.

— Чертовски страшно, ага!

— Я не шучу.

— Слава богу, что они быстро разобрались.

— Ну да… — тяну я.

— Ты звучишь как-то неубедительно.

— Что? Я ее не убивал.

— Нисколько не сомневаюсь, — резко отвечает он.

— Просто… Слыхал про первое впечатление? Часто оно становится определяющим.

— Тео, ты меня уже запутал. Ты это о чем?

— Сам не знаю. Тот детектив, который со мной говорил… Он умный. С развитой интуицией. Такой не будет пускаться в безумные поиски.

— Но они же поняли, что это был медведь, и выследили его.

— Так и есть. — Я беру пробирку и вращаю ее в луче солнца, проникающем в щель в двери. Что-то отражает свет.

— Ты уже говорил с ее родителями? — спрашивает Джулиан.

Я прищуриваюсь и вижу волосок. Он короткий, толстый и прямой, у человека такой не вырастет — во всяком случае у здорового.

— Тео?

— Послушай, Джулиан, ты знаешь специалистов по медведям?

— Мы финансировали один проект по разновидностям медведей. Хочешь поговорить с его участниками?

Не знаю, о чем бы я их спрашивал.

— Нет. Тут такое дело… У меня есть образец ее крови и, наверное, шерстинка медведя.

— Ты собрал материал?

— Не совсем. Не важно.

Я возвращаю пробирку на столик.

— Хочешь, чтобы кто-нибудь посмотрел?

— Нет, этим занимается Рыболовство и охрана животных. Прости, наверно, я просто не в себе.

— Ты ведешь себя как ученый. Если хочешь, можем подождать и посмотреть, что они скажут. Хотя, скорее всего, они просто подтвердят, что это медведь. Мне было бы любопытно узнать, было ли с ним что-то не так или Джунипер каким-то образом сама спровоцировала нападение. То, что предменструальный синдром привлекает медведей — наверное, миф?

— Сказать по правде, не знаю, собрано ли достаточно данных. Но я не стал бы это серьезно обсуждать.

— Наверное, — соглашается Джулиан. — Позволь спросить, если бы к Джунипер попала пробирка с твоей кровью и медвежья шерсть, то ты захотел, чтобы она кому-то все это показала?

— Да, но я недостаточно ее знаю, чтобы утверждать, что она стала бы…

— Поверь, стала бы. Присылай.

— Хорошо. — Что угодно, лишь бы от этого избавиться.

— Ты уже говорил с ее матерью? — опять спрашивает он.

Это его «уже» звучит странно. Можно подумать, что это мой долг. Дерьмо. Конечно, я должен позвонить. Какой же я засранец. Это так по-человечески — позвонить и выразить соболезнования. Но я сомневаюсь.

— Еще нет. Ищу ее номер.

— Полиция тебе его не дала?

Я даже не подумал спросить.

— Я… Прямо сейчас этим займусь.

— Я его тебе скину. Я сам позвоню немного позже. А тебе бы хорошо с этим не медлить. Все-таки ты ее любимый преподаватель и так далее.

Любимый?

— Конечно. Прямо сейчас и позвоню.

— Договорились. Я пришлю курьера за образцом. У меня есть лаборатория, делающая все быстро, потом расскажу подробнее.

Джулиан, как всегда, чертовски предусмотрителен.

Мы прощаемся, и я смотрю на номер телефона матери Джунипер. Как выразить свои чувства словами? Как объяснить, почему это случилось именно по моей вине? Я знаю, что сидение здесь в темноте не приблизит меня к ответу. Я набираю номер, надеясь, что хотя бы раз в жизни отыщу правильные слова в правильный момент.

Глава 12 Бабочки