Охотник

В последнее время она часто ходила по магазинам и выглядела чертовски сексуально в новой одежде. Прическа у нее тоже была классная, и я случайно услышал, как одна из сестер Пенроуз, та, что болтушка, Эммабелль, советовала ей завести аккаунт в Тиндере. Она вылезала из своей скорлупы в присущей Сейлор манере – разломила ее пополам и вышла на высоких каблуках. Я невольно почувствовал, что мне посчастливилось быть парнем, который оказался рядом с ней. Скоро она станет настоящей соблазнительницей, но именно я первым трахнул ее и вызволил из порочного круга странностей, чтобы явить окружающему миру.

– Я с вами. – Я ущипнул ее за задницу.

Несмотря на то, что прошло уже немало времени, я так и не обзавелся друзьями в Бостоне. Это была почти непосильная задача. Целыми днями я работал среди людей средних лет, а потом посещал вечерние занятия в колледже, в основном вместе с матерями-одиночками или людьми старшего возраста, которые, как и я, днем работали.

Сейлор опустила ладонь мне на грудь. Это был ее характерный жест. Как и привычка облизывать пальцы и вытирать мне лицо, когда мы ели.

И, как и в случае с привычкой дергать меня за волосы на груди, это не вызывало у меня отторжения.

– Эм, нет, не с нами.

– Почему? – Я нахмурился от удивления.

– Потому что мы будем обсуждать девичьи штучки.

– Типа пенисы и дилдо? – Я очень надеялся, что именно это и обсуждали женщины. Голышом. За исключением моей сестры. Я лучше умру, чем представлю свою маленькую сестренку голой. Боже милостивый, и зачем я позволил своим мыслям так далеко зайти? Теперь я не мог не представлять, как Эшлинг устраивает ночной девичник в нижнем белье, и мне захотелось блевануть на кухонный стол, как в той серии из «Южного парка».

В задницу такую жизнь.

Сейлор нахмурилась, склонив голову набок.

– Скорее шмотки, парней и мелочные, хоть и безобидные сплетни.

– Я люблю шмотки и мелочные, хоть и безобидные сплетни.

– Я упоминала о том, что мы делаем это под саундтрек из «Спеши любить»? Нет? Ни одно сборище не может быть полноценным без пары мелодрам, – бросила она.

– Я пас, – проворчал я, не желая напрашиваться к ней в компанию.

Она запрокинула голову и расхохоталась, гладя меня по руке. Сейлор (Сейлор. Красивое имя, осознал я как всегда с опозданием) не была холодной и отстраненной, как я представлял. Она постоянно ко мне прикасалась, и вовсе не с намеком на «я хочу, чтобы ты меня трахнул».

– Я подумала, что ты будешь искать себе развлечений, поэтому взяла на себя смелость позвонить твоему брату и составить для тебя планы. – Она ускользнула от моих прикосновений, когда я стал тянуть ее к себе для быстрого секса.

– Моему брату? – повторил я, резко обернувшись. У меня что, был еще один незаконнорожденный брат, о котором я ничего не знал? Ведь быть не может, чтобы она говорила про Киллиана. – Ты имеешь в виду урода, который смотрит на меня как на коровье дерьмо, прилипшее к его туфлям от Magnanni[61] за двенадцать тысяч долларов?

– Именно ему. – Сейлор застегнула рюкзак и бросила мне мой бомбер, который сняла со спинки барного стула. – Ты поедешь кататься верхом.

– Да ты прикалываешься. – Я уставился на нее с курткой в руках. – Зачем мне это делать?

Зачем мне это делать?

Сам не знаю, злили меня или же восхищали ее навыки убеждения. Я благополучно уходил от любых разговоров с матерью и отцом, потому что говорить с ними было отстойно, но с Киллианом я открыто, всерьез ругался. Я не испытывал к нему противоречивых или сложных чувств. Просто желал ему медленной, мучительной смерти. Мою любовь нельзя купить чизстейком или письмом какому-нибудь преподавателю в Гарварде, который брал втридорога за рефераты, которые я мог скачать из интернета.

– Ты не можешь ненавидеть всю свою семью, – заметила Сейлор, надевая куртку. Дождь лил беспрестанно с той первой ночи, когда я ее трахнул. – Тебе нужно обрести союзников, если хочешь выжить, будучи Фитцпатриком. Он станет первым.

– Звучит амбициозно. А еще маловероятно.

– А еще так и будет, – спокойно возразила она, подталкивая меня к двери с неожиданной силой.

– Что ты такое творишь? – оскалился я, упираясь пятками в пол как ребенок.

– Считай это моим прощальным подарком. Я не хочу прощаться, не убедившись, что у тебя есть пара человек, на которых ты можешь положиться. Я решила, что твоя мама и Киллиан – лучший вариант.

– Почему не Эшлинг? – Я пытался увернуться от ее прикосновений и в то же время ущипнуть ее за задницу. Несколько мгновений мы вытанцовывали вокруг друг друга, как пара агрессивных павлинов.

– О, конечно, у тебя есть голос Эшлинг. Но тебе нужна поддержка неопределившихся штатов. Считай Киллиана Вирджинией.

Ставить его имя рядом с чем-то непорочным[62] было бы преступлением, но я оградил ее от своих остроумных комментариев.

Я хотел злиться на нее, но, хоть убейте, не мог. Эта сумасшедшая сучка (и я использовал это выражение ласково) позвонила самому чокнутому ублюдку из всех, кого я знал, и обсудила обстоятельства наших с ним отношений.

– У меня нет рубашки для верховой езды, – процедил я, растягивая время.