Охотник

Юноша ужасно не любил, когда любознательный формик начинал копаться в его мозгах. Однажды Шуршак извлек из его памяти такое, чему вообще не нашлось и не могло быть никакого логического объяснения. Какая-то страшная гигантская образина хватает его своими когтистыми лапами, взмывает в темные небеса и несет куда-то. А внизу творится что-то ужасное: пламя в десятки саженей высотой, мечущиеся посреди огня фигуры людей и животных, и, словно апофеоз, надвигающийся на горящий город тяжелый облачный вал, весь пронизанный яркими всполохами грозовых разрядов. Картина была настолько фантастичной, что Глан ни на мгновение не усомнился в том, что и горящий город, и страшное крылатое существо, и все остальное – всего лишь плод его, несомненно, богатого воображения, точнее – проделки непредсказуемого подсознания. И все-таки на этот раз юноша вынужден был допустить формика в самые потаенные глубины своего сознания, поскольку, несмотря на легкий нрав и наплевательское отношение к любым жизненным сложностям, гномье колечко с печаткой, странным образом исчезнувшее с его пальца, не давало ему покоя.

Отойдя на несколько шагов в сторону от проезжей части, Глан уселся на изрядно нагретый лучами дневного светила валун и постарался максимально расслабиться. Шуршак тем временем, пристроившись со спины человека, охватил голову юноши своими жвалами и уперся ему в затылок кончиками усиков. Если бы в этот момент мимо проходил какой-нибудь впечатлительный субъект, он непременно подумал бы, что хищное насекомое напало на человека и собирается отобедать вкусной плотью несчастного. К счастью, ни одной излишне нервической натуры поблизости не появилось, и сеанс слияния сознаний произошел без каких-либо эксцессов. Яркая вспышка в голове, и Глан вновь под землей на глубине многих сотен саженей, протягивает руку к поблескивающему в призрачном свете амулету…

Охотнику этого не очень-то хотелось, но ему вновь пришлось пережить не самые приятные моменты в своей жизни. После того как «каменный цветок» вторично вынес его на поверхность, сеанс ментасканирования неожиданно прервался. Очередная яркая вспышка, сопровождаемая гулким ударом по барабанным перепонкам, и он увидел себя сидящим на придорожном камне, а рядом (чего никогда не бывало) валяется в неприглядном виде – на спине, слабо подергивая лапами – его приятель Шуршак.

Голова юноши невыносимо болела, образно выражаясь, буквально раскалывалась. Несмотря на это, он все-таки нашел в себе силы обратиться к формику.

– Шур, ты живой? – еле слышно прошептал и немедленно получил утвердительный ответ:

«Да жив я, Глан. Что со мной сделается? Торкнуло (садануло, трахнуло, шандарахнуло) малость, как ты иногда выражаешься, «по репе». А в общем, вроде бы ничего (ни хорошо – ни плохо, удовлетворительно, терпимо)».

Постепенно головная боль отступила. Шуршак также оклемался и нашел в себе силы подняться на ноги.

– Что это было? – Глан энергично помотал головой, чтобы окончательно избавиться от последствий нервного шока. – Ощущение такое, будто кувалдой промеж глаз заехали.

«Аналогично, мне тоже будто не ко времени упомянутый тобой лесоруб крепко врезал по голове обухом топора. – Затем в своей незамысловатой манере Шуршак пошутил: – Только вот плюнуть кислотой не в кого, чтобы отомстить достойным образом…»

– Ты лучше о деле, – нетерпеливо перебил друга юноша. – Что это такое с нами вдруг произошло? Раньше, насколько мне помнится, ничего подобного не случалось.

«Спроси чего-нибудь попроще, – недовольно проворчал Шуршак. – Единственное, что я могу сказать определенно, часть твоего сознания теперь сокрыта (отделена, огорожена, блокирована) непроницаемой перегородкой (стеной, забором, броней, сферой). Иными словами, нечто непонятное (инородное, чуждое, неведомое) внедрилось в твою духовную сущность. Я всего лишь сделал слабую попытку коснуться преграды – результат очевиден: нам с тобой выдали (одарили, наградили, удостоили) по крепкой ментальной затрещине. Ничего более о природе данного феномена я сказать не могу. Впрочем, я заметил еще кое-что. Сам того не подозревая, ты, в свою очередь, умудрился блокировать «темную область», теперь твое сознание находится в равновесном состоянии. Иначе говоря, никакие кардинальные изменения психики тебе покамест не грозят».

– Успокоил, называется, – обиженно насупился Глан. – Хорошо тебе рассуждать, а вдруг это нечто очухается и поглотит мою духовную сущность?

«Не переживай раньше времени, – беззаботно покачал усиками формик. – Зри в корень: если бы тварь, забравшаяся в твои мозги, была способна поработить (закабалить, растворить в себе, подчинить) твое сознание, она бы это уже давно сделала. Поэтому живи и радуйся жизни».