Охотник

— Ага. Только ты его не ругай, не смог сдержаться после успеха и знакомства с Наташей. Кажись, у них все серьезно. У артистов это быстро. Наташка-то, оказывается, в цирке работает. Тоже артистка. Вот еще один пример. Ты явно запал… Блин! Еще одно твое словечко. В общем, тебе понравилась Наташа, но когда ты понял, что и твой лучший друг влюбился, ты без сомнений ушел в сторону, не мешая им.

— Да там другого выхода не было, тем более девчонку я предполагал на одну ночь, максимум на два, а тут чувства… Вот тут машину поставь, а я пока схожу, — велел я, когда мы подъехали к проходной, из ворот которой выезжали два тяжело нагруженных газовских грузовика.

Оставив Миху в машине, я подхватил позаимствованный у Николая Николаевича стильный кожаный портфель и прошел через проходную, вахтер из ВОХРа меня пропустил, так как я значился в записях журнала. Борис уже ждал, однако я задержался на заводе почти на час, так как нужно было подписать более трех десятков бумаг, накладных и заявлений. А так как я каждую читал, вникая в смысл, на это и ушло много времени. Наконец документы купли-продажи, документ из жилищного кооператива и две связки ключей оказались у меня в портфеле, я прошел за Борисом в его кабинет и рассчитался уже с ним за квартиру. Паспорт я забрать тоже не забыл.

Быстро убрав пачку и россыпь денег в ящик стола он, расплывшись в улыбке, сказал:

— Пришлось моему помощнику побегать, пока все оформил на вас. Я ему служебную машину выделил, так что он все успел. Даже в жилконтору заехал и оставил там ваши данные. Нужно будет только с домоуправом поговорить, подписать пару бумаг — и все.

У нас насчет этого была договоренность, поэтому я достал четыре двадцатипятирублевки и отдал их Борису. Тот кивнул — теперь я рассчитался с ним полностью. Мне же проще расстаться со стольником, чем самому бегать по всем организациям и переоформлять все на себя.

Пожав ему руку и еще раз поблагодарив, я вышел с территории завода и, подойдя к «Победе», рядом с которой скучал, но сразу повеселел при моем появлении Миха, сказал:

— Ну что, поехали квартиру смотреть?

— Поехали…

Мы сели в нагревшуюся под солнцем машину и, согласно моим указаниям, поехали по улице, когда Миха наконец спросил:

— Что так долго? Я чуть не сварился заживо, жарко же.

— Бюрократия.

— Понятно. Так что насчет нашего прошлого разговора?

— Ты насчет моей непонятливости или того, что я, гад такой, не рассказал вам, что немного известен?

— Нифигасе «немного»! Вон, отцу в знак благодарности за квартирный ордер преподнесли твою книгу, перевязанную бантом, и это считается очень крутым подарком и знаком благодарности.

— «Интерны», что ли?

— Ну да, кстати, подпишешь потом.

— Ладно. Что я тебе сказать могу… тут налево и до площади… я не люблю всю эту шумиху. В общем, мне бы не хотелось, чтобы вокруг меня хороводили толпы поклонников. Я не Лева, для меня это тяжело морально, вон, его в прошлый раз чуть не порвали девчата. Поэтому постарайся об этом не распространяться… Хотя кому я об этом говорю?! Наверняка уже успел кому-нибудь рассказать?

— Не успел еще, — засмеялся Миха.

— Вот тут притормози и в этот двор. Приехали, — когда мы въехали во двор, припарковались у подъезда и выбрались из машины, я вернулся к разговору: — Я надеюсь, ты понимаешь, что мне не нужна слава, поэтому надеюсь на тебя и на твой язык. Молчащий язык.

— Ладно, — улыбаясь, Миха обошел машину спереди и следом за мной прошел к подъезду.

На этот раз консьержка нас остановила, пришлось подойти к столу, открыть портфель и предъявить ей договор купли-продажи, сообщив, что я теперь новый жилец этого дома. Также я попросил консьержку, с которой познакомился, чтобы она запомнила Миху и пропускала его без проблем, так как он один из моих близких друзей. Судя по взгляду и по тому, как она держалась, Инга Витальевна ранее служила в органах, так что я был уверен в безопасности теперь уже своего подъезда.

На этот раз лифтом я не пользовался, поэтому обходя лифтовую шахту по кругу, мы поднялись на четвертый этаж.

— Ничего так. Чистенько, аккуратненько, — оглядывался вокруг Миха.

— Дом новый. Только два года, как был заложен, и год, как сдан в эксплуатацию.

Наконец я открыл замок и распахнул дверь, после чего мы прошли внутрь. Так как вчера электричество мы не выключали, то я щелкнул, и появился свет.

Миха сразу стал бегать по комнатам, изучая (начал с туалета — видимо, долго терпел), а я прошел в будущий кабинет, оставил там на столе портфель, и тоже отправился изучать все, что было в комнатах. На этот раз уже досконально.

— Работает, — удивился Миха, когда поднял трубку телефона.

— Должны были подключить, — кивнул я, выйдя из кухни и отобрал у него трубку. Связавшись с телефонисткой, попросил вызвать частный номер в Киеве. Через некоторое время там сняли трубку. — Лида? Лид, родители дома?

— Привет. Их нет.

— А где они?

— Папа на работе, а мама у тети Серафимы. Там у Темы голова разболелась, и чихает он. Мама лечить побежала.

— Ясно. Ты одна?

— Нет, с Томкой и племянницами. Ты с дочками хочешь поговорить, а то они трубку отобрать пытаются?