Охотник

— С нами-то кто пойдет? — спрашиваю сразу же. Можно, конечно подождать, но тогда, если что, переигрывать будет поздно.

— Донноваль Перкутель Асморед, — невинно улыбаясь, сообщает Рив.

Вот так штука! Удивил, ничего не скажешь. Даже и не знаю, как к этой новости отнестись. Дон, конечно, лучший из эльфийских следопытов, Лес для него — что открытая книга. Только вот магов он на дух не переносит, охотников ненавидит, да и вообще считает, что роду людскому лучше бы и на свет не появляться, а если уж таки появился, то сгинуть бы ему поскорее.

— Интересный выбор, — говорю, выразительно глядя на брата.

— Лучше Дона не найти, — брат подчеркнуто игнорирует мое недовольство. — Не уверен, что кто другой из Руины сможет выйти и вас вытащить.

— Неизвестно еще, что хуже, — возражаю я. — С Доном мы и вовсе можем не дойти, пристрелит по дороге да и оставит под кустом.

— Не преувеличивай, — терпеливо говорит брат. — Людей он, конечно, не любит, но поверь, не настолько, чтоб убивать. Или даже смотреть, как убивают.

Может, оно и так, конечно. Да больно уж не по душе мне с высокомерным мерзавцем в одной группе идти. Уверен, кстати, что Рив его так специально посылает, чтоб отношение к людям переменил, а вовсе не потому, что Дон так уж незаменим. У эльфов хороших следопытов хватает, уж я-то точно знаю.

— Ладно, — говорю, залпом допивая воду из Источника. — Тебе виднее, в конце концов. Хотя я бы предпочел кого-нибудь другого.

— Не волнуйся, — мягко говорит брат. — За вас он мне первым именем отвечает.

— Ну, тогда дело другое, — соглашаюсь я.

Имя — оно и для людей важно. Вон Медвежонок пуп надрывает, только бы настоящее имя себе заслужить. Пока у тебя прозвище вместо имени — кто тебя слушать будет, раз звать тебя никак, то ты никто и есть.

Это у людей так, во всяком случае, у тех, что в нашей деревне живут. У эльфов же имя дается с рождения, в зависимости от заслуг предков. Если ты сделал что-то выдающееся, к имени добавляется второе, третье, и так далее. Но вот если ты проштрафился, да так, что об этом веками говорить будут, имя ты теряешь. Последнее, как правило. А потерять первое, предками данное — такой позор пережить сложно. Лучше уж умереть сразу. Так что, как бы лично Дон к нам не относился, наизнанку вывернется, чтобы свою миссию выполнить.

— Спасибо, — говорю Риву, и брат кивает в ответ.

XV

Дон ждет нас у выхода. В дом не заходит, то ли не желает, то ли Рив по обыкновению забыл его пригласить Лицо следопыта по эльфийски надменно, брови нахмурены. Совсем ему не по душе поручение князя, но деваться некуда, придется идти. Приветливо киваю, Дон мрачнеет еще больше.

— Готовы? — спрашивает недружелюбно.

Киваю в ответ, хлопаю по плечу Рива на прощанье.

— Поосторожней там, — говорит брат. — Люди и так недолго живут, постарайся не торопить смерть.

— Ты тоже не надорвись, — ухмыляюсь я. — Отец народа, как-никак, подданные еще одно болото наплачут, коли не побережешься.

— Иди уж… дядя народа, — смеется брат и хлопает меня по плечу. Дон, отвернувшись, рассматривает облака на чистом небе. Наши братания ему как камешек в сапоге. Не смертельно, но жуть до чего неприятно.

— Дон, я на тебя надеюсь, — Рив внимательно смотрит на строптивого подданного, только что пальцем не грозит.

Эльф кивает с кислой миной. Мало кто может вот так реагировать на слова князя. Дон — может, надо отдать ему должное.

— Ну, удачи вам, — брат поднимает руку в прощальном жесте, и мы отправляемся в путь.

Не скажу, что все эльфы вышли нас провожать, но столько остроухих одновременно я, пожалуй что и не видел, если вчерашний праздник во внимание не брать. Решили напоследок на настоящих магов посмотреть, или знают о нашей миссии побольше, чем я?

Меня окликают, желают удачи, одна девушка кидает венок из эльфийской национальной травы — остроуха. Подхватываю венок на лету, он, говорят, удачу приносит. А удача мне ох, как понадобится. Впрочем, когда это она лишней бывала?

Селение эльфов проходим часа за два, больно уж оно большое и вытянутое. Еще часов пять идем по болоту, проклиная грязную воду, запах и вездепьющих комаров. Я уже начинаю тревожно поглядывать на небо, когда болото, наконец, заканчивается. Ну, здравствуй, Злой Лес, давненько не виделись!

Привычно прослушиваю окрестности. Никого из опасных! Удивительно, прямо скажем. Как правило, у болота какая-нибудь тварь постоянно вертится — вдруг да вылезет что съедобное?

Не хотят, и не надо, не больно-то и хотелось. Дон занимает место в голове отряда, я иду замыкающим. Идем молча, спутники мои поняли уже, что из себя Злой лес представляет, настороженно зыркают по окрестностям, готовые, как им кажется, ко всему.

Они ошибаются. Эльф не обращает внимания, Медвежонок заметить не успевает, а господа маги просто не имеют понятия, что это и есть долгожданная опасность.

Рой. Дикие пчелы Злого Леса. Пока только отдельные особи, но от гнезда они ведь далеко не улетают. Теперь понятно, почему в округе так пусто, мелкие насекомые эти смертельно опасный противник для любой твари.