Охотник

Костер занимается сразу, вдруг, не разгорается медленно, как ему положено. Вверх выстреливает столп огня, опадает, рассыпаясь мелкими искрами, трещит уже сухой хворост, медленно занимаются наскоро обрубленные коряги. Восхищенно качаю головой, я так не умею. Чувствуется, госпожа Ректор не первый раз уже на природе, свое дело знает крепко. А почему же…

— Злой Лес мешал, — поясняет она со смущенной улыбкой. Нет, я знаю теперь, кто она такая, могущественная чародейка, наставница юных обормотов-волшебников, но отчего-то не верю. Нет, не так даже — верю, понимаю, но для меня она так и остается озорной девчонкой неполных двадцати лет.

Озорная девчонка сноровисто разделывает добычу, насаживает мясо на подходящие сучья, а я с удовольствием наблюдаю за ее работой. Меня, кстати, за то и в деревне не любят — идет, к примеру, сенокос, все злые, уставшие, а я в тенечке сижу и бражку потягиваю. А что делать — не под то у меня руки заточены, кузнец, скажем, тоже сено косить не ходит, и хоть бы кто упрекнул. Каждому свое, знахарю — лечить, кузнецу — ковать, мне — охотиться.

За размышлениями, сам не замечаю, как наваливается дрема. Просыпаюсь, когда Медвежонок всовывает мне в руку обугленный прут с мясом. Только тут понимаю, как я проголодался.

Рву зубами мясо, рыча от удовольствия. Эльф резко отворачивается, но вот господа маги наворачивают за обе щеки. И рычат ничуть не тише, чем я.

Небо постепенно темнеет, хотя дни сейчас стоят долгие.

— Караулить будем? — спрашивает Релли, обжигаясь горячим соком.

— Непременно, — отвечаю. — Хоть и не слышал ни разу, чтоб нежить из Руины выходила, а от лесных тварей нас эльф бережет, все же лучше остеречься. Осторожный до ста лет живет.

— Слышали, господин Излон? — звонко хохочет госпожа Ректор. — Не завяжите с этой Вашей занудной осторожностью, жить вам всего ничего останется. Два года или три?

— Пять, — улыбается чародей. Ох, олень бестолковый, как я не сообразил, что присказки наши не про магов придуманы? Что для чародея сто лет — тьфу, да и только. Вот оконфузился, срамота!

Релли наслаждается моим смущением. Палец наотрез дам, что она еще и мысли читает, егоза малолетняя. Впрочем… как бы она ни выглядела, годков ей всяко побольше, чем господину Излону с его неполной сотней.

— А что за нечисть здесь обитает? — кажется, чародей желает помочь мне выпутаться из паутины неловкости, мягко сменив тему. Жаль только, помочь я ему в этом мало чем смогу.

— Да я в ней мало что понимаю, — растерянно пожимаю плечами.

— Зато господин Излон — более чем, — улыбается госпожа ректор.

— Ну уж, — с улыбкой отмахивается маг, видно, что похвала ему приятна. — Костяки видели? Те, что без плоти? А отрубы? Те, с которых плоть кусками свисает?

— Попадались, — киваю. — И с плотью, и без плоти, и светящиеся, и такие, что черным провалом в ночи видятся… Всякие разные попадались. Одни еле шевелятся, от других на бешенной кобыле не удерешь. Одним до тебя и дела нет, другие сожрать норовят… а может, не сожрать, а пообниматься, спросить как-то не удосужился. Одни мычат только, другие свиристят, третьи молчат, как мертвякам и положено, четвертые по-человечески говорят… этих сильнее всех боюсь, ведь если разговаривают, значит, разум имеют, а тварь разумная не в пример опаснее прочих.

— Позвольте, — обрывает меня донельзя удивленный маг. — Да быть такого не может! Я ведь в нежити и впрямь несколько разбираюсь…

— Может, — спокойно говорит эльф. — Злой Лес видели? Вот насколько он от обычного отличается, настолько и нежить здешняя разнится от описываемой в ваших учебниках. Не простая тут нежить — измененная.

— Значит, разбираться на ходу придется, — уныло говорит маг. — Серебро ее хоть берет?

— Серебро? — вот и мой черед удивляться. — Вот уж не пробовал от нежити откупаться! Стражники в городе — те да, берут, если в трактире буянить начнешь. А нежить… разве что та, что разговаривает, но от нее точно подальше держаться надо.

— Убить ее серебром можно? — уточняет маг.

Кажется, мы друг друга не понимаем, и я пожимаю плечами в полной растерянности. Убить, наверно можно… только сколько ж это монет нужно, чтоб одну-единственную тварь раздавило?

Релли звонко хохочет. Наверное, представленная мной картина и в самом деле смешна, но я смущаюсь еще сильнее.

— Вы же не богача какого спрашиваете, господин маг, — подхихикивает эльф. — спросили бы лучше, как часто серебро через его руки проходит.

Это уж точно, куда реже, чем хотелось бы. Хотя порой и золотишко держать доводилось, врать не буду. Но не часто, да и не особо нужно оно, в деревне-то. Разве что в городе иной раз чего-нибудь прикупить.

— Хорошо, уважаемый, а Вы-то в курсе? — переключается на Дона назойливый маг.

— Я — в курсе, — эльф гордо распрямляет плечи. — Серебро на всю нежить действует, хоть бы и на измененную. А так же осина и ясень. Дубовые ветви отпугивают, но вреда не причиняют.

— Вот и славно, — радуется маг. — Тогда держи, Барго, это тебе.

И дает мне полную пригоршню наконечников для стрел. Неужто и правда из серебра? Сдается мне, эти маги с жира бесятся…