Охотник

— А если промахнусь или достать не сумею из тела? — осторожно спрашиваю у щедрого мага. Шутка ли — серебром стрелять, потом за всю жизнь не расплатишься.

— Жизнь дороже, — пожимает плечами маг.

— Я и железом могу, — говорю.

— Кованное железо вполне годится, — соглашается эльф. — Только железом попасть надо правильно, а серебро убьет, даже если в ногу попадешь.

Подначивает, стервец.

— Как я стреляю, ты знаешь, — говорю спокойно. Тут уж мне стыдиться нечего. До эльфа, конечно, далеко, но, прямо скажем, дело я свое знаю.

— Тогда схема такая, — вступает в разговор госпожа Ректор. — Мы с господином Излоном в третьей линии, один держит щит, второй атакует, господа Барго и Донноваль — во второй, стреляют из луков, Медвежонок — в первой, сдерживает натиск и не дает нежити к нам подступиться. Господин Излон, выдайте ему серебряный меч.

Вот потеха! Целый меч из настоящего серебра! И что, интересно, Медвежонок с ним делать будет? У нас в деревне про меч одно известно, что держать его за рукоятку, чтоб не порезаться. И не в коем случае не махать, чтоб греха не вышло.

— А серебряного топора у вас нет? — робко спрашивает Медвежонок.

Господа маги в неменьшей растерянности, чем недавно я. Ясное дело, разве могло им в голову придти, что с мечом только благородные умеют справляться? Ну, и солдаты еще, и стражи — словом, те, кого этому специально учат, но никак уж не деревенщина сиволапая.

— Меч возьму я, — решительно говорит Дон. — Поверьте, это куда безопаснее, чем стоять во второй линии, когда этот парень начнет им размахивать. А он пусть из лука стреляет.

— Невыгодный размен, — возражает Релли. — Как Вы, он стрелять не сможет.

— Я и с мечом неплох, — ухмыляется Дон.

Надо думать! Эльфийский разведчик — это вам не гоблин пьяный. Что с мечом, что с луком, равно хорош.

— А я топором могу пособить, — Медвежонок из кожи вылезти готов, чтобы его промах забыли. Молодой он еще, я б на его месте плюнул и забыл. Всю жизнь прожить, ни разу не обмишурившись, такого и среди эльфов не бывает.

— Осиновый кол — чтоб у каждого был, — говорю. — Ясеня здесь не видел, а вот осины — сколько угодно. Магия дело, конечно, хорошее, да осина — надежней.

— Ясень тоже есть, — возражает эльф. Ну, ему виднее, ихнему брату деревья все равно, что родня. — Колья я беру на себя, а то знаю я людей — всю рощу покалечите.

Вот и славно. Осталось только древки под наконечники вырезать, но это уж я никому не доверю, ни эльфу, ни человеку, ни гоблину пьяному. Потому как сегодня поленишься, а завтра эти стрелы жизнь тебе не спасут.

— Тогда все, спать, — говорю. — Потому как сил нам завтра немало понадобится.

Смены в том же порядке.

И ложусь спать. А что еще делать, когда солнце давно зашло?

XXII

Руина. Место, заставляющее кровь стынуть в жилах. Место, где любой храбрец становится трусом. Место, где трусу просто не выжить.

Знаете, что самое страшное в Руине? Тишина. Навязчивая, пронзительная, давящая тишина. Каждый шаг — как удар колокола в святилище. Каждый вздох — порыв сильного ветра зимней вьюги. Тишина, словно живое существо, словно тварь Злого Леса, изготовившаяся к прыжку. И — не нападающее пока что. Ждет, следит за тобой провалами окон и — не нападает. Пока что.

В Руину мы вошли, едва рассвело, до первого солнечного света. Быстро переправились через ров, одолели полуразрушенные стены, спугнув охотящуюся на мышей змею. Тварь убралась настолько быстро, что я даже не успел ее увидеть, определил по шороху.

Мы вошли в Руину — и погрузились с головой в тишину.

Мне было полегче — все-таки, не в первый раз в этих местах. Дон, скорее всего, тоже здесь бывал, хоть и не говорит, но брат не отправил бы его с нами, будь это не так.

— Страшно? — спрашиваю я Релли, и голос мой, словно подвыпивший гуляка, прошелся над пустынной мостовой, зацепился за угол дома и канул в подворотне.

— Страшно, — сознается она. — Я как-то себе по другому все представляла.

Потерянно озираемся, не понимая, куда идти. Это когда я в одиночку хаживал, все равно было, а теперь у нас есть цель, Золотая Башня. Вот только где ее искать, ума не приложу.

Чудится движение в окне двухэтажного полуразрушенного дома. Мгновенно разворачиваюсь, стрела хищно водит клювом, ища цель. Напрасно, никого там нет, просто почудилось. На всякий случай начинаю прослушивать местность, и тут же прекращаю. Мертвяков да нежить так не обнаружишь, и не уверен, что в Руине моя способность вообще действует.

— Нам туда, — уверенно говорит господин Излон, показывая пальцем в глубину Руины, туда, где над крышами домов возвышается громада башни.

— Это она и есть? — спрашиваю. — Золотая Башня?

— Нет, — господин Излон, как и все мы, напряжен и взвинчен. — Это Башня Мудрости, обитель древних магов. Самое высокое здание на свете, когда-то считалось одним из чудес света.

— Это она? — Релли пристально вглядывается вдаль. Напрасно старается, с такого расстояния деталей даже я не рассмотрю, разве что эльф сумеет. Но Дон на башню не глядит, отчего-то он вглядывается в мертвый проем окна. Того самого, в котором мне почудилось движение.