Охотник

  Надиена Голударк, урожденная Сиамаг, Высшая Клана Уард, Потомственная магиня, лекарка, дочь великого ученого, лекаря милостью Создателя, Амароля Сиамаг.

  Да покоится ее тело с миром!

  Да найдет ее душа новое, благородное, молодое тело!

   ***

  Сергар проснулся от ощущения того, что левая нога немилосердно чесалась. Так чесалась - что терпеть не было никакой возможности. Он пошевелил пальцами, подтянул ногу поближе к руке, и...окончательно проснулся. Проснулся, и...едва не завопил от радости! Ноги двигались! Он мог сгибать в коленях, шевелить пальцами ног, он чувствовал прикосновение руки, когда касался колена, бедра, лодыжки!

   Ура! Ура! Славься! Славься, великая лекарица бабка Надя!

  Сергар быстро оделся, и поскорее переместился в кресло - ноги еще не годились для хождения, не держали. Мышцы атрофировались, "усохли". Нужно было заново учиться ходить, на костылях - благо, что костыли дома были, у дяди Пети. Остались от кого-то от соседей. Деревянные, но крепкие - он показывал, в сарае лежат.

   "Вот как встанешь на ноги, пацанчик, я тебе их и подгоню! Будешь на клюшках шкандыбать, а как навостришься - вернешь!"

  Переместился в зал, привычно перебирая руками по держателям на колесах, осмотрелся - никого. Тишина, все будто вымерло. Тихо журчит холодильник, где-то жужжит муха...

  - Ау! Бабка Надя! Эгей!

  Тишина. Спит?

  Проехал в спальню, усмехнулся - ага, спит. Хотел оставить на месте, не трогать, но очень уж хотелось есть. Обновленные, ожившие ноги требовали питания, мускулы наращивать!

  Тронул лекарку за руку - рука была холодной, как у...мертвой?! Подкатился к голове, протянул руку, пощупал пульс...нет! Нет!

  - Бабка Надя! Надя! - крик из души, из сердца, навалился на нее, схватил за плечи, тряхнул обеими руками - Надя! Как же так?! Надя!

  - Убил! - женский голос за спиной оглушил, рванулся в уши - Убил! Мама! Мама!

  Обернулся, попытался что-то сказать, но не успел - удар по голове, и темнота. Не успел заметить - кто ударил. Просто - бац! И все. Готов.

  Очнулся лежа на полу, лицом вниз. Было очень плохо - руки болели, голова трещала, тошнило. Голоса - мужские, возбужденные, грубые. Женские голоса - кто-то вдалеке причитает, воет, как по мертвому. По мертвому? Вспомнил! Бабка Надя!

   О боги...за что?! Единственный человек в этом мире, который мог помочь, единственный, кому мог довериться до конца, и вот!

  - Очнулся. Матвей, ты чем его приложил?

  - Чем-чем...поленом!

  - Инвалида? Ну нахрена?

  - Интересное дело! Он убил мою мать, а я что, церемониться с ним?! Да я его, суку, сейчас задушу, и пусть судят!

  Удар в бок, боль, внутренности хлюпнули, протестуя против насилия над своей нежной плотью.

  - Прекратить! Вон отсюда! Это дело полиции, никакого самосуда! Еще не известно, отчего бабка Надя умерла! Откуда ты знаешь, что это он сделал?!

  - Да чего тут знать?! Маша видела, как он ее душил! И я видел - он держал ее за горло! И она мертвая! Ты чего, за убийцу, да?! Тварь ты, Серега! И пошел ты нахрен, я его щас прибью, гада!

  - Назад! Стрелять буду! Суд разберется, экспертиза - он, или не он! Пошли все отсюда, я его допрошу! Вон, сказал!

  Сильные руки подняли Сергара, усадили в коляску - легко, как ребенка. Поднял голову - перед глазами широкое, толстогубое лицо участкового. Хмурое, с прищуренными глазами, расстроенное.

  - Это ты?!

  Сразу не понял - изображение двоилось, тошнило, едва не вырвало. Сглотнул, подождал, пока комната перестанет вертеться, ответил:

  - Я ее не трогал. Проснулся, пошел искать - она лежит. Я пощупал шею - мертвая. Очень жаль. Очень, очень жаль!

  - Ему жаль! Потрогал!

  Сергей тяжело сел в кресло напротив телевизора, положил голову на сцепленные в кулаки и упертые в колени руки. Могучие плечи обвисли под тяжестью беды.

  - Ты так рано вернулся? - вдруг спросил Сергар, глядя на новообретенного, а теперь, похоже, потерянного друга.

  - Вернулся - мрачно ответил участковый, неприязненно глядя на Сергара - Вот что, парень, вляпался ты, и меня вляпал. Сейчас повезу в район, в отдел, иначе тебя прибьют. Матвей мужик резкий, бывший десантник. Он тебе голову открутит - и пискнуть не успеешь. И твои ножики не помогут.

  - Да нет у меня ножиков, ты же знаешь. Дома оставил - пожал плечами Сергар - Маме позвонить можно?

  - Сейчас - нет. Телефон у мужиков. Хотя...номер помнишь? С моего можно - он достал из кармана старенький, потертый аппарат, но Сергар отрицательно покачал головой:

  - Я номер не помню. Не умею обращаться - мама с дядей Петей как-то сделали, чтобы я кнопку нажал, и сразу до мамы дозвонился.

  - Ладно. Пофиг. Я ей скажу и так. Потом заеду.

  - Это...дядя Петя костыли обещал, ты напомни ему, пусть даст, ладно?

  - Костыли? Ты можешь ходить? - не удивился, равнодушно - Бабка Надя вылечила?

  - Да. Но ходить еще не могу. Мышцы слабые. Разучился. Сергей, мне незачем было ее убивать! Мы подружились! Она очень хорошая женщина! Была...

  - Была... - эхом повторил участковый - Только никто не верит, что она просто так умерла. Говорю тебе - Маша видела, как ты за ее горло держал. Парень, если окажется, что ты ее убил - я сам сверну тебе шею. Обещаю.