Охотник, главный файл

Тем временем паровоз подал душераздирающий сигнал, давая понять пассажирам и провожающим, что через пять минут поезд покинет славный городишко с говорящим названием Приозерск. К великому сожалению, юноше так и не привелось вдоволь налюбоваться Голубой Жемчужиной Дарклана (именно так величали озеро Хош в своих произведениях некоторые романтические натуры, не чуждые литературных изысков) ввиду удаленности железной дороги от означенной Жемчужины. Фаррук повернул назад и, ускоряя шаг, направился в сторону своего вагона. В означенный срок паровоз еще раз пронзительно свистнул, вслед за этим вагон дернулся, еще раз и еще, что-то громко лязгнуло и, наконец, поезд тронулся.

Остаток пути до Лакрисы боевой маг провел в гордом одиночестве - похоже, ни у одного из обитателей даркланской глубинки не хватило духу выложить изрядную сумму денег, на билет в комфортабельном "мягком" вагоне. Предпринятый поход в пятнадцатый вагон ожидаемым успехом не увенчался.

Юная прелестница - по словам все того же подкупленного проводника - сильно утомились, поэтому, как токо поезд тронулся, улеглись дрыхнуть, предварительно пожравши.

От "дрыхнуть" и "пожравши" юношу перекоробило, но учить неотесанного карлика основам куртуазных речевых оборотов он не стал, протянул лишь второго серебряного орла и, не попрощавшись, удалился в вагон-ресторан, отужинать гномьими деликатесами...

Столица Восточного Заполья встретила боевого мага ярким утренним солнцем, свежим ветерком и бравурным маршем в исполнении духового оркестра. Подхватив свой скромный баул, Фаррук выскочил из вагона и бодрой походкой направился в сторону привокзальной площади, где планировал нанять конный экипаж.

Долгая дорога ничуть не утомила юношу, и он в очередной раз похвалил себя за то, что не воспользовался "каменным цветком". А что? Есть своя прелесть в подобных путешествиях, к тому же из-за индивидуальной непереносимости после телепортационного прыжка он не меньше седмицы ходил бы весь разбитый и с больной головой. А за время трехдневной железнодорожной поездки он познакомился с новыми людьми, вдоволь налюбовался на проплывающие мимо красоты и пейзажи, основательно выспался, и что немаловажно, сэкономил кучу монет. Только не подумайте, что Фаррук питал особое пристрастие к презренному металлу, очень даже наоборот - деньги как-то не имели привычки надолго задерживаться у него в карманах. Однако в лагере его ожидал горячий прием, и неписаные законы армейской этики требовали от него весьма нехилых денежных пожертвований, "для установления тесных контактов с коллегами".

Проходя мимо пятнадцатого вагона, он с надеждой посмотрел в окошко заветного купе и (о радость!) все-таки увидел милое личико с яркими синими глазищами в пол-лица. Девушка готовилась к выходу и уже надевала шляпку. При этом она забавно крутила своей очаровательной головкой в разные стороны, тщетно пытаясь обнаружить посредством небольшого ручного зеркальца хотя бы незначительные дефекты в своей безупречной внешности.

Однако радость его длилась не долго. Вместо милого сердцу личика в окне вдруг нарисовалась отвратительная физиономия пожилой мегеры. Стерва критически посмотрела своими свинячьими глазками на таращившегося в окошко юношу, злобно ухмыльнулась и задернула занавеску, лишая Фаррука всякой возможности любоваться предметом своего воздыхания.

Разочарованный юноша мысленно обложил мегеру всеми известными ему ругательными эпитетами, в конце от всей души пожелал ей затяжного и трудного климакса и с понурой головой продолжил свой путь. Однако огорчался он не долго. Хорошая погода вкупе с бравурной музыкой в исполнении сводного духового оркестра местных пожарных и военных, очень скоро подняли настроение не привыкшему долго унывать юноше.

По причине не особой обремененности багажом, к разбору экипажей наш герой подоспел одним из первых. Не мудрствуя лукаво, он выбрал легкий открытый экипаж-двуколку с шустрой на вид гнедой кобылкой и, объяснив в двух словах расторопному извозчику, куда ему нужно, вскочил в возок и расположился на пассажирском сидении со всеми возможными удобствами, пристроив рядом свой скромный саквояж.