Охотник, главный файл

Мастер Захри на своем долгом веку пережил много всякого, но чтобы человек ни с того ни с сего вдруг вспыхнул и в течение считанных секунд превратился в основательно обгоревший труп - такого не увидишь даже в кошмарном сне. Самое жуткое было то, что картина кошмарного аутодафе, непонятно кем вынесенного и приведенного в исполнение приговора, произошла прямо у него на глазах, и он - могучий маг ничем не мог помочь своим обреченным братьям.

Как только сознание мастера Кастри угасло, а его обугленная рука соскользнула с гладкой поверхности хрустального шара связи, изображение растаяло, оставив в помещении спальни неприятное зловоние от горелой человеческой плоти. На самом деле, никакой вони не было, да и не могло быть, поскольку "всевидящее око" имеет свойство передавать лишь изображение предметов и звуки, но только не их запахи или вкус. Ощущение неприятного запаха сформировалось в каких-то неподконтрольных даже чародеям отделах мозга так, что аж в носу засвербело.

Только теперь до сознания мэтра Захри дошло то, что несколько мгновений назад орден Огненной Чаши потерял три десятка своих адептов. О том, что кто-то из них смог выжить, не могло быть и речи - члены экспедиции вряд ли разбрелись по ночным джунглям, скорее всего, отдыхали в палатках или у костров. Там их всех и накрыло. Интересно, что это было? Какой силы должно быть заклинание, испепелившее в мгновение ока столько людей и не просто людей, а достаточно опытных магов, каждый из которых сам способен выжечь все живое вокруг себя в радиусе сотни саженей или создать надежный щит, спасающий от самой изощренной волшбы. Непонятно. Такое впечатление, что никто из присутствующих в лагере не почувствовал самого начала атаки. Опомнились, когда было уже поздно предпринимать что-либо для собственного спасения. Лишнее подтверждение тому, что в крипте находится нечто такое, что в умелых руках опытного мага способно...

"Стоп! - сказал сам себе маг, пытаясь обуздать растревоженный муравейник собственных мыслей. - Тридцать боеспособных магов - потеря, конечно значительная, но вполне восполнимая. Тем более, я получил прямое подтверждение тому, что этот чудаковатый старикан Вульфиус на сей раз оказался абсолютно прав. Чудило, конечно, еще то, но дело знает туго и недаром проедает казенный харч".

Четыре дня назад старый спиритуалист и демонолог с точностью до сажени указал координаты одной не разграбленной магами крипты и не где-то в смертельно опасной глубине прародины человечества, а на самом севере материка - полуострове Гамбар. Местечко хоть и не из самых приятных на белом свете, но все-таки не жуткие джунгли центральной части Даниса, основательно отравленные продуктами магического распада и кишмя кишащие разного рода порождениями нездоровой психики чокнутых магов. Для того, чтобы получить необходимую информацию, старый пердун умудрился каким-то немыслимым образом забраться в "астральные кладовые", основательно там все переворошить, но, самое главное, выбраться оттуда в душевном и физическом здравии. Вообще-то, насчет душевного здравия мэтра Вульфиуса у тех, кто был знаком с ним достаточно близко, имелись определенные сомнения. Старик частенько погружался в такие философские дебри, что постигнуть смысл его весьма нетрадиционных воззрений на природу вещей и суть самой магии вряд ли был способен кто-либо из самых продвинутых теоретиков от науки.

Так или иначе, информация, им предоставленная, позволила локализовать район поиска и даже отозвать с Проклятого континента часть поисковых групп, задействованных до этого в тщетных розысках не разграбленных захоронений Древних. Вот теперь, все пошло насмарку. Крипта оказалась не по зубам магам ордена Огненной Чаши. Да и людей, по большому счету, жалко.

Кое-кого подобные рассуждения верховного правителя Дарклана могли бы обескуражить - по их глубокому убеждению, как раз таки людей и нужно было жалеть в первую очередь. Однако мэтр Захри был превыше всей этой сентиментальщины, поскольку считал, что любой человек, какой бы он ни был - всего лишь винтик в огромной сложно устроенной машине, именуемой "социумом". Поэтому потеря человеческой жизни должна расцениваться всего лишь как досадная задержка на пути к поставленной им цели. Лишь себя одного Магистр искренне считал незаменимым и априори безгрешным. Нет, он вовсе не был холодным циником с каменным сердцем, но, прежде всего, он был государственником и не имел права проявлять слабость характера даже в мелочах. По большому счету, он уже не помнил, когда в последний раз плакал. А впрочем!.. Нет, все-таки не забыл. Последний раз скупая слеза орошала его щеку двадцать с лишним лет тому назад, когда шальная пуля влетела в окно и пробила горячее сердце единственного его друга доктора Кипелиуса Беранье.