Охотник и Красная Шапочка

— Да-да, — слышатся несмелые голоса.

— Зверь является к нам, как к себе домой, — трубит мясник, поглаживая рукоять огромного ножа, — пора бы показать ему, кто здесь главный!..

— Уже второе убийство за последнее время…

— Так он скоро доберётся и до наших малышей! — испуганно вскрикивает женщина, прижимая к себе дочку. А та, услышав слова матери, заходится громки рёвом.

— Надо покончить с ним!

— Да!

— Мы покажем этой твари!

— Да!

— Убьём его прямо сейчас!

— Да! — раздаётся восторженный рёв толпы.

— Подождите!.. Но Охотник… Это же его дело! — но меня никто не слушает.

Только добряк дядюшка Густав отирает рукой усы от выпивки и усмехается:

— Охотник не охотится давным-давно. Он съехал с катушек после гибели жены… и палит сейчас разве что по людям. Почему не приструнили его ещё!

— Ошибаешься. Он вполне адекватный. Кажется…

— Хо-хо, и почему же его так редко видно в Вольфахе? Он появляется, только когда у него возникает нужда пополнить запасы выпивки и наведывается разве что к шлюхам. Его видят на улицах города несколько дней подряд, но потом он вновь запирается в своей избушке, не желая никого видеть!..

Честно говоря, доля правды в словах дядюшки Густава есть, но несмотря на всю свою чудаковатость Охотник кажется мне единственным, способным справиться со зверем. Но разве слушает вольный люд Вольфаха голос разума? Нет, нет, нет и ещё раз нет!

Может, поодиночке они и опасались совать свой нос в лес, но сейчас они собираются идти на волка едва ли не всем городом. Они вооружаются кто чем может. В ход идут ружья, тесаки для рубки мяса, кочерги, вилы и лопаты… Весь городской сброд выстраивается длинной цепочкой. В руках тех, у кого не нашлось подходящего оружия, металлические кастрюли, по которым они долбят что есть мочи, создавая невообразимый шум.

— Зачем это? — пытаюсь перекричать я поднявшийся гвалт.

— Таким способом они хотят напугать волка. Они растянутся цепочкой так, что ему не удастся ускользнуть!

Верится с трудом. Но горожане, охваченные экстазом энтузиазма, уверены в собственных силах. И, подкрепив собственную уверенность самогоном, покидают город, двигаясь в сторону леса.

— Аманда, куда ты? — доносится мне вслед одновременный возглас Манфреда и Вильгельма Второго.

— Придётся и мне принять участие в этом светопреставлении!..

— Это может быть опасно, — немного нервно заявляет герцог.

— Вам двоих никто не заставляет идти. И будьте уверены, спутники у меня найдутся.

Герцог вздыхает, Манфред возмущённо бурчит себе под нос ругательства, но и один, и второй идут за мной, словно привязанные.

— Нужно взять лошадей.

— Быть может, поедем на экипаже? — сомневается герцог.

Я даже не стану никак комментировать его высказывание. И если честно, присутствие герцога в Вольфахе меня раздражает до ужаса. Я седлаю лошадку, не дожидаясь пока непрошеные гости настигнут меня. Если захотят, то успеют. А я направляю бег лошадки в сторожку Охотника.

— Аманда!.. Почему мы едем отдельно ото всех? — кряхтит позади Манфред.

— Потому что мне нужно повидаться с Охотником. Если кто и может нам помочь, то только он.

Глава 27. Охотник

— Рикардо! Не вздумай стрелять, сукин ты сын!

О, этот голосок я узнаю из тысячи тысяч! Но приветствие могло быть и повежливее немного, честно говоря. Аманда тарабанит кулачком в мою дверь.

— Открывай, Рикардо!.. Пожалуйста!

Что что? Пожалуйста? Я не ослышался? Ладно, так уж и быть, открою. Но где же..?

— Открой, Рикардо! — в голосе девчонки уже скользит нетерпение.

Какая взрывная штучка, заводится на раз-два, нетерпеливая и жадная… Вот и искомое!.. Я отпираю засов и распахиваю дверь. Глаза Аманды распахиваются от удивления и лёгкая краска заливает её щёки.

— О Господи! — выдыхает она.

— Жаль тебя расстраивать, крошка, но я не он, — отвечаю я ей с улыбкой.

Аманда вновь обводит моё тело глазами.

— Не мог бы ты одеться?

— Нет, не мог бы. Я предпочитаю спать обнажённым, а ты так нетерпеливо тарабанила в мою дверь, что я был вынужден предстать перед тобой вот так.

Я ухмыляюсь: девчонка явно поражена увиденным. Да, конечно, шляпой я прикрываю самое сокровенное, но всё остальное выставлено на обозрение.

— Рик, — решительно говорит Аманда, нахмурив свой лобик, — в Вольфахе объявился оборотень.

Ага, как же. Я не свожу глаз с её лица, отмечая каждое малейшее изменение в мимике красотки, слушаю красочный рассказ Аманды. Всё это могло быть очень занимательно, но… Я зеваю, даже не пытаясь подавить свой зевок или прикрыться рукой для приличия. Пусть видит, что проблемы горожан всех, вместе взятых, мне до одного места.

— Допустим, вы видели огромного волка. И что с того?

— Оборотня, Рик.

— Ага, верю, как же.

Ухо улавливает отдалённый гомон, гвалт и непонятный шум.

— Та-а-ак… А там кто?

— Горожане ловят зверя, задравшего старого Якоба.

А вот теперь я удивлён. Кому сдался этот старый хрыч, едва передвигающий своими ногами? Но с этим мы разберёмся позднее. Какого хрена идиоты гремят так сильно? Своим гомоном они могут разбудить даже медведя, завалившегося в спячку!

— Ловят? Кто надоумил их на это? Не ты ли, случайно?