Охотник на богов. Том 3

Крыло Бога Ночи стиснуло так сильно, что он закричал, а не просто зашипел. Второе крыло панически замахало, тело дернулось вбок, филин заметался в темноте, сиганул вниз, спикировал и резко рванул в другой бок, чтобы сбросить меня или оторвать мне руку.

Но Годфред держал крепко, и не только держал, но ещё и скручивал Бога Ночи в плену своих молний.

Тот пищал, кричал, шипел и рвался, но ничего уже не помогало. Он, как и когда-то Мозарт, начал уменьшаться на моих глазах. Его гигантские размеры, по сравнению с которыми я казался ничтожным, быстро исчезали, таяли, теряли объём и мощь.

— Ух-х-х-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш! — шипел Нокто в панике. — Ух-х-х-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш!

И уменьшался.

Теперь он стал размером с Опору Бога, но уже через несколько секунд потерял и эту мощь. Потом он уменьшился до размера серого дракона, потом — лошади, потом — собаки, а потом — до размера зелёной ящерки.

— Ух-сь… — пискнул он.

И исчез в жемчужине моего опустевшего перстня-накопителя на пятьсот душ. Тот поглотил бога, захлопнулся и испустил тонкий чёрный дымок, будто из дула револьвера. От такой нагрузки перстень моментально раскалился и завибрировал. Мне пришлось стянуть его с пальца и сунуть в карман брюк.

Я выдохнул так тяжело, будто у меня вот-вот случится сердечный приступ, а моя дрожащая рука еле спрятала амулет обратно в кармане за бронежилетом. Тело трясло от адской перегрузки, перед глазами бежали мушки.

«Вот это было круто, чувак! — радостный голос Годфреда смешался с гулом в ушах. — Во славу Вечной Ярости! Дай обниму! Я уж подумал, что твоё тело не выдержит такой нагрузки, но ты крепкий пацан! Ух-ху!».

Пока он улюлюкал, как дитя, я почувствовал, что вот-вот упаду. Только не с небес, а с собственных ног. Вернулось ощущение, что я всё ещё стою на туше убитого Опоры Бога — там, где изначально и встретился с Богом Ночи. Похоже, моё тело никуда и не улетало отсюда, как мне показалось. Всё это было лишь мощнейшей иллюзией Бога Ночи.

Ноги так резко ослабли, что я не удержался и рухнул на колени, а потом животом вниз, уткнувшись лицом прямо в колючий шерстистый лоб мёртвой летучей мыши.

«О нет… — В моём затухающем сознании запаниковал Годфред. — Нет-нет-нет… только не вздумай окочуриться… парень… не-е-ет… а обо мне ты подумал?.. Только не умирай…».

* * *

Не знаю, сколько прошло времени.

Я будто застрял в вечности, такой тягучей и тяжёлой, что она облепила меня, как желе, и придавила весом. Вокруг царила тишина и даже через закрытые веки проникали солнечные лучи, тёплые и ласковые.

Проведя рукой около себя, я ощутил всё тот же шерстистый лоб летучей мыши. Моё тело где упало, там и осталось. Я лежал так же — на животе, лицом вниз. Только запаха окровавленной шерсти не ощущал, хотя вонь от монстра была невыносимая — это я отлично запомнил.

Еле разлепив веки, я поднял голову и сразу же сощурился — яркий солнечный свет заливал округу.

Странно, что никого не было слышно. Ни людей, ни драконов, ни звуков боя или стона раненых — вообще никого. Даже голоса Годфреда в голове.

Я оперся на ладони, встал на четвереньки и нашёл в себе силы подняться. Продолжая щуриться, огляделся.

Так и есть.

Я находился на гигантской туше летучей мыши, прямо на её голове, а вокруг меня замер разрушенный Гипериос. Вокруг не было ни одного уцелевшего здания, кое где торчали оставленные мечи, переломанные гарпуны, груды трупов, горбунов и людей, всё было завалено чёрными совиными перьями.

Но живых рядом не было.

Гробовая тишина.

Я выпрямился в полный рост. Мои глаза кое-как привыкли к яркому свету после кромешной тьмы Бога Ночи и смогли разглядеть, что в чистом, как слеза младенца, небе нет ни теней, ни облаков, всё оцепенело в странной неподвижности. Я остался здесь один. Совершенно один.

А потом из-за горы развалин вышла женщина.

Опять сощурившись, я присмотрелся: незнакомая, никогда её не видел раньше. Такую бы я запомнил. Высокая, стройная, с голубыми волосами по пояс, красивая, с полными красными губами и белоснежной улыбкой.

Только её большие глаза были чёрными. Полностью чёрными.

Она мягко ступала по осколкам камней босиком и не издавала ни звука, её полупрозрачная туника почти не скрывала обнажённого тела. И только когда она подошла ближе, я начал догадываться, кто это.

Мне вспомнились слова Афены, когда она рассказывала мне про свои ночные кошмары. Она говорила, что ей снится женщина с голубыми волосами.

— Здравствуй, смертный, — ласково прошептала Тхаги, вдруг оказавшись прямо передо мной на голове летучей мыши. — Не бойся, это всё происходит лишь в твоём умирающем сознании.

Я увидел совсем иной её облик. И если Смерть именно такая, то это хоть немного может порадовать перед тем, как сдохнуть… есть такая вероятность.

Она положила руку мне на плечо, а потом провела пальцами по моей грязной и саднящей царапинами щеке.

— Ты умер, поздравляю.