Охотник на богов. Том 3

В то же мгновение небо оглушил ястребиный клёкот. Такой громкий и протяжный, что резануло по ушам, а по телу пронёсся мороз. Сердце пропустило удар, когда на моих глазах в небе из небольшого сгустка энергии выросла огромная птица с золотистым оперением.

Бог Гор во всей красе.

«Он тебя проглотит!!! — орал Годфред. — Прячься, идиот!!! Пригни башку!!».

Но я стоял ровно и смотрел на то, как ястреб расправляет гигантские крылья и устремляется в ночное небо, куда-то к звёздам и луне. Как он, мощными взмахами, преодолевает сотни метров, как пикирует и делает круг над горой, как он раскрывает крючковатый клюв и снова издаёт пронзительный клёкот, будто оповещая всех о своём появлении.

Всё на горе зашевелилось — из помятой и грязной травы высунулись охранные идолы Бога Гор. Мелкие твари, похожие на собак, зарычали в ответ на крики ястреба, а потом рванули на грувимов, которые тоже замерли, глядя вверх, на летающую в небе золотистую птицу.

Тем временем Крис уже охранял тело Мозарта, приготовив для боя ревма-пистолет, если грувимы всё же доползут до крыши, но похоже, у них не было шансов.

Бог Гор был похож на феникса — он сиял и будто горел, озаряя ночное небо крыльями, делал круг за кругом и спускался всё ниже к земле.

Его идолы, сотни идолов, устроили настоящую атаку на грувимов. Они с рычаньем наваливались на смрадных уродцев и грызли их шеи, руки и головы, погибали вместе с врагами, утопали в гнилых ямах, но на их место приходили новые идолы, и сражение продолжалось.

Ну а потом в бой вступил сам Бог Гор.

Оказавшись ниже к земле, он снова издал ястребиный клёкот, но только совсем другой — более громкий, почти непереносимый. Его крик оглушил округу, а потом размножился бесконечным эхом, как ударная звуковая волна.

От этого страшного звука у меня тут же помутилось перед глазами, тело повело в сторону, ноги подкосились, и я рухнул набок, зажав уши ладонями.

Так вот, что значил талант Мозарта, о котором он говорил — «оглушать эхом».

Через несколько секунд я смог наконец приподнять голову и посмотреть вокруг. Крис тоже лежал на крыше, зажав голову и зажмурившись, но в остальном с ним всё было в порядке.

А вот грувимам повезло меньше.

Их контузило, и они оцепенели, высунувшись из земли и опустив щупальца. Бог Гор спикировал и налетел на ближайшего грувима, ухватил его голову когтями, вырвал всё его длинное тело из земли, пронёс его над горой, а потом разорвал прямо в воздухе на грязные клочья.

Вот теперь грувим лишился души, его перерождение оборвалось.

Белёсый сгусток вырвался из изуродованного тела грувима и был тут же проглочен ястребом.

«Мозарт покушал… — прошептал Годфред. — И это только начало…».

Бог Гор рванул вниз, ко второму грувиму, и сделал с ним то же самое. Схватил когтями, вырвал из земли и растерзал в небе. Потом третьего, четвёртого, пятого…

Он летал над горой, вытаскивал грувимов из болот, ям и трясин, как гусениц из коры, а потом рвал их тела и пожирал их души.

Жутко и завораживающе.

«Ладно, согласен, это была неплохая идея, — вдруг признался Годфред, — но потом наш малыш прилетит к тебе и точно так же разорвёт в клочья».

«Не драматизируй», — бросил я.

— ЛасГален! — раздалось у меня за спиной.

Я обернулся.

Ко мне по склону горы бежал кириос Кэйнич вместе с помощниками. Наверное, он был готов меня прибить прямо тут, но статус не позволял ему уж слишком предаваться панике и нервам.

Он остановился рядом, тяжело переведя дыхание, и уставился на небо — туда, где Мозарт разрывал когтями очередного грувима. Наверное, уже тридцатого по счёту.

— Ты знаешь, что делаешь? — спросил у меня Кэйнич, не отрывая взгляд от Бога Гор.

— Знаю, — ответил я. — Не знал бы, то не делал.

Кириос сжал челюсти так, что заиграли желваки, и на всякий случай приготовил заряженный меч. Видимо, собирался меня отбивать, если придётся. Он ведь уже понял, что с горы просто так я не уйду, пока не доделаю дело.

Коллекционеры уже не сражались, а лишь смотрели, как это делает Бог Гор и его охранные идолы.

Примерно через полчаса всё было кончено.

Гора перестала сочиться и изрыгать из себя нечистоты, трясина затвердела, ямы выровнялись, трещины заросли. Даже невыносимую вонь и горячий пар сдуло солёным и свежим ветром с моря.

Сожрав душу последнего грувима, ястреб снова поднялся выше и сделал круг, зорко осматривая свою гору. Охранные идолы скрылись в траве, и гора будто опустела. Остались лишь я, кириос с помощниками и Кристобаль на крыше с телом Мозарта.

И Годфред, конечно.

«Ну держись, чувак, — произнёс он нервно. — Наш малыш идёт к хозяину».

Золотая птица с клёкотом спикировала к земле на бешеной скорости, а потом уселась на крышу и сложила крылья. Ястреб посмотрел на Кристобаля и замер, ну а я принялся молиться, чтобы всё пошло именно так, как я задумал.

Если всё рухнет, то погибну не только я сам, но ещё и Крис.