Охотник на демонов

Одна из них – самая пышная, яркая и сочная в этом саду – так привлекла меня, что я невольно потянулась к ее тонкому стебельку. Я хотела сорвать ее и спрятать. Это неожиданное желание затуманило на мгновение разум, лишая возможности отдернуть руку. Коснулась маленькими пальчиками стебелька, а затем против воли резко сжала его и вырвала из земли. Кожу тотчас обожгло жгучей, режущей болью. Я выпрямилась и отбросила от себя вмиг почерневший цветок.

По раненным шипами пальцам побежали теплые темно-зеленые струйки крови. Сжала крепко кулачок, чувствуя, как по телу растекается обжигающее тепло, порождая желание ослушаться отца, постоянно запрещающего мне пользоваться магией, и сжечь королевский сад – сжечь дотла, чтобы от причинивших мне вред цветов не осталось и следа.

– Если бы ты ее не сорвала, она бы тебя не ранила, – раздался поблизости незнакомый голос, заставивший меня вздрогнуть.

В тот день я удивилась, почему не сразу почувствовала незнакомую энергию, а только после того как черноволосый мальчишка, темные крылья которого подрагивали, выдавая его напряжение, остановился возле меня и разрезал немного сердитым голосом царящую в саду тишину. От внезапного появления мальчика по телу пробежала волна мелкой дрожи, а по жилам заструились энергетические нити, вызванные его энергией.

Несмотря на то, что он был юн, его магия казалась мощной и разрушительной. Удивительно, но уже тогда Кайлан прятал в своем теле огромную силу, будоражащую кровь и заставляющую трепетать мое сердечко.

– Зачем ты ее сорвала? – спросил мальчик, вперив в меня столь грозный взгляд, что я испугалась, уж не читает ли он мои мысли.

И, может, взрослым этот взгляд сапфировых глаз не показался бы таким грозным, напротив – они посмеялись бы над попыткой ребенка выглядеть угрожающе серьезным, но меня тогда сильно задело негодование мальчика, а его грубый тон вызвал детскую обиду.

– Мне захотелось… – шепнула в ответ.

Я хотела отвести от него взгляд, но посчитала это проявлением слабости и заставила себя смотреть прямо в его сердитые глаза.

– Видишь, роза почернела, – продолжил мальчик, кивнув на сгнивший цветок. – Тебе стоило забыть о своем желании и не губить ее. Лучше бы вырвала с корнем сорные травы, заполонившие пруд в роще ундин. От сорняков нужно избавляться, а цветам позволять цвести и благоухать.

В девятилетнем возрасте его слова не впечатлили меня. Лишь сейчас я вдруг поняла, какой смысл он вложил в эти фразы. Уже тогда, когда наследнику было около двенадцати лет, его сердце начало леденеть, а мысли утратили детскую наивность, превратились в серьезные и мудрые.

– Чего молчишь? – насупился мальчик. – Боишься?

Почему-то этот вопрос всколыхнул мой источник и еще больше разжег бессильную злость. Я смотрела на Кайлана, желая вступить с ним в схватку, как обычно делала с другими мальчишками и девочками, обижавшими мою сестру, но не решалась совершить опрометчивый поступок. Только не знала почему – из-за отца, который разозлится, если узнает, что я ослушалась его, или из-за понимания, что ребенок демона, так нагло смотрящий мне в глаза, намного сильнее меня.

– Я не боюсь тебя, – выдохнула тихо.

Черные брови мальчика изогнулись в изумлении, и он спросил:

– А чего ты боишься?

Несколько секунд я молчала, осмысливая неожиданный вопрос, а после тяжело вздохнула и сказала почти шепотом, не понимая, почему вдруг на ум пришло именно это слово:

– Смерти.

Да, я боялась смерти. Боялась, что она нагрянет вновь – внезапно, как удар молнии. Сейчас, сидя на краю койки рядом с матерью и поглаживая ее бледную ладонь, я чувствовала, как мерзкие пальцы тьмы сжимают ее изящную шею. Прошло всего несколько часов после сожжения деревни, но мне они показались вечностью. Когда демоны ушли, Кали привела к нам двух белоснежных пегасов. С их помощью мы нашли мертвый город и предали тело отца стеклянному морю, воды которого омывали берега Мортемтера. Лететь к дереву мы не решились, лишь попрощались с отцом и воротились к горе в полнейшем молчании.

За все это время мама так и не очнулась. Сон ее был тревожным. Она часто вздрагивала, но не просыпалась, не вырывалась из мучительного кошмара.

Оказавшись в пещере, мы сразу же скрылись в своей комнате. Демоны тревожно поглядывали на нас и на бессознательную Аврелию, пока Калеб нес ее в каморку. Кая я не видела, но чувствовала, что он близко – мощные волны его энергии будоражили мой источник и кровь.

Мы с Далией молча сидели на кровати в ожидании, когда мама очнется. Я не знала – прошли минуты или часы. Внутри меня было пусто и очень холодно. До ушей доносились голоса демонов, но слов я разобрать не могла. Спустя какое-то время к нам заглянул Калеб, остановился чуть поодаль от койки и, поймав наши вопросительные взгляды, тихо произнес:

– Они уходят.

От этих слов кровь быстрее побежала по жилам, согревая тело, но не дотрагиваясь до ледяного сердца. Хотелось верить, что мне послышалось, что Калеб врет, и все произошедшее всего лишь кошмарный сон. Но демонам не часто снятся кошмары… А меня мучил только один – горящий Мортемтер.