Охотник на кроликов

Рекс стоял в гостиничном номере, разглядывая разложенные на гладком покрывале охотничьи принадлежности. Сорвав бумажную печать, он открыл деревянный ящик, вынул охотничий нож с широким лезвием и срезал этикетки с новой одежды.

Этим утром они на двухмоторной “Сессне” с поплавками вылетели с Хэгернэсвикена под Стокгольмом. Гул, несмотря на герметичную кабину, был такой, что разговаривать оказалось невозможно. Во время этого полета в тысячу двести километров Рекс чувствовал себя, как Нильс Хольгерссон, летящий через всю Швецию с дикими гусями. Пейзаж под ними менялся: возделанные поля и обитаемые места сменились черно-зелеными сосновыми лесами, а потом – болотами и тундрой.

Самолет приземлился на морской авиабазе в Курравааре, где уже ждал шофер, чтобы отвезти их в охотничий домик.

Шоссе Е-10 на Нарвик тянулось вдоль синей воды Торнетреска параллельно железнодорожным путям.

Проезжая туристическую станцию Абиско, они угадали вдали провал в форме полумесяца – углубление между двумя горными вершинами, называемое Чуоначьокка.

Возле площадки для зимних видов спорта Бьорклиден машина съехала с большого шоссе и по извилистому проселку покатила на Торнехамн.

Новенький отель располагался на месте старого лагеря для рабочих, которые больше ста лет назад строили Мальмбанан.

Шофер повернул на перекрестке, проехал последний отрезок по въездной дороге, посыпанной по обочинам крупной галькой, и высадил пассажиров возле главного входа.

Они были одни здесь, в двухстах километрах к северу от Полярного круга.

Диджей отпер дверь, отключил сигнализацию, вошел в холл, прошел мимо пустой стойки администратора и провел Рекса и Самми по безлюдному отелю.

Они прошли огромную столовую и оказались в большой ресторанной кухне, где открыли морозильные камеры: мясо в вакуумной упаковке, сотни упаковок пиццы, тридцать коробок с гамбургерами, хлебом и булочками, камбала, арктический голец и уклейки.

Все трое прошли по длинным коридорам с толстым ковролином, по винтовой лестнице спустились к закрытому спа-отделению и дальше, к пустому бассейну.

В сервировочной перекладывали пол, и груды составленной вместе мебели закрывали проход.

Рекс так и стоял перед своей кроватью, глядя в окно: за перекрестком и Пакктайокалуоббала виднелись горы, долины и бесчисленные звезды, словно капли расплавленного свинца.

Рекс взял с кровати носки, снял шуршащую шелковую бумагу и начал одеваться на охоту.

Диджей подобрал все необходимое, выбрал правильные размеры и нашел особые барьеры для запахов, чтобы животные не учуяли человека, материалы, которые приглушают звук, непромокаемые и непродуваемые.

Неприятное чувство заставило Рекса повернуться к двери. За спиной как будто вдруг стало темнее.

Рекс оделся, сунул в сумку бинокль, флягу и нож, взялся за дверную ручку, и у него снова возникло то же неприятное чувство. Он вышел в коридор.

Остановившись у номера 23, он постучал. Электронные замки были отключены, но двери запирались изнутри.

– Открыто, – послышался приглушенный голос.

Рекс вошел, перешагнул ботинки и направился в просторную спальню. Самми уже переоделся и сидел на кровати, глядя в телевизор. Куртка была расстегнута; глаза подкрашены – тушь, золотистые тени.

– Как хорошо, что ты пойдешь с нами, – сказал Рекс.

– Я все равно не смог бы сидеть тут один.

– Почему?

– Мне уже хочется покататься по коридору на машинке с педалями и поговорить с указательным пальцем.

Рекс рассмеялся и объяснил, как важно для Диджея, чтобы он тоже пошел на охоту.

– Я только говорил, что приятнее было бы остаться здесь и готовить еду, – сказал Самми и выключил телевизор.

– Согласен, – кивнул Рекс.

– Посмотрим, что тут есть для богатеев, которых Диджей заманил сюда. – Самми со вздохом взял сумку.

Они молча прошли по холодному коридору и услышали громкий смех и звон стекла. В лобби перед потрескивающим в камине огнем Диджей и трое мужчин в охотничьей одежде пили виски.

– А вот и Рекс, – громко объявил Диджей.

Мужчины замолчали и, улыбаясь, повернулись в креслах. Рекса шатнуло. Он словно провалился в какую-то дыру. Одним из мужчин оказался Джеймс Гилленборг. Рекс не видел его тридцать лет, с того дня, когда… Джеймс тогда, в конюшне, бил его доской по спине и по шее, пинал между ног, когда Рекс уже упал, плевал на него.

Рекс оперся о кожаное кресло; он увидел, что уронил сумку на пол, и нож выскользнул на ковер.

– Папа, что с тобой?

– Я уронил…

Рекс поднял сумку и нож, подавил дурноту, подошел к собравшимся и поздоровался. Он узнал и двух других из тех же времен в Людвикбергскулан, но имен не вспомнил.

– Это мой сын Самми, – сказал Рекс и тяжело сглотнул.

– За тебя, Самми! – провозгласил Джеймс.

Они, не вставая с кресел, пожали руки Рексу и представились – Джеймс, Кент и Лоуренс.

Все они постарели.

Джеймс Гилленборг весь как-то посерел, словно выцвел с годами, утратил жизненную силу. Рекс помнил его цветущим светловолосым юнцом с узкими губами и пронзительными голубыми глазами.

Кент Врангель, могучий, краснолицый, носил очки и золотую цепь на шее; Лоуренс фон Турн тоже был крепко сбит. Седая борода, покрасневшие глаза.