Охотник на кроликов

Йона увидел, как головные лопасти задевают мачтовый кран. За грохотом раздались визг и скрежет. Вертолет швырнуло в сторону, словно обожженную фитилем ночную бабочку.

Пилот не успел включить регулятор потоков.

Тяжелая машина рухнула на землю, прямо в шеренгу затянутых брезентом моторных лодок. Рубящий звук винта и разорванной жести прорезал воздух.

Послышались еще три быстрых выстрела, и половина лопасти пролетела над самой головой Андерса, который так и стоял у кромки воды.

Лопасть ударилась о жестяную стену мастерской и развалилась.

На несколько секунд небо заслонил оранжевый огненный шар. Жар от взрыва поджег траву, лесную опушку и группу стоящих вокруг лодок.

Глава 49

Густав Ларссон, который руководил первой штурмовой группой, и четверо бойцов заняли место за бетонным фундаментом автозаправки. Он услышал рубящий звук и увидел, как вертолет теряет высоту. Адам что-то крикнул и поднялся.

— Ложись! — крикнул Густав.

Адам успел сделать шаг к морю, а потом его повалило мощной взрывной волной.

Он упал плашмя, каска ударилась о жесткую землю.

Из-за жара стоявшие вокруг деревья загорелись.

Осколки и части винта дождем сыпались на марину, но Густав сначала слышал только шум, словно тихий ветер шевелил листья.

Он закричал остальным лечь на землю, но голос словно остался в нем.

Горели бензоколонки.

Густав посмотрел на пламя, услышал слабое потрескивание — и вдруг слух вернулся, принеся с собой хаос и отчаянные крики Адама где-то совсем рядом.

— Маркус! Маркус!

Адам выкрикивал имя брата, пока у него не сел голос. Потом Адам вскочил и, прежде чем Густав успел среагировать, разрядил весь магазин в стоящие на подпорках роскошные яхты, потом уронил оружие, и оно повисло на ремне.

— Ложись, у них снайпер! — прокричал Густав.

Адам сорвал с себя защитные очки и уставился на огонь. Лодки переворачивались и горели, слышались взрывы послабее. Джамаль оставил свою позицию, повалил Адама и прижал его к земле.

Дрожащими руками Густав взялся за рацию и связался с руководителем штурма Янусом Миккельсеном.

В воздухе взвихривались осколки стекла и деревянные щепки.

Полиция потеряла вертолет с четырьмя людьми.

Густав вспомнил, как посыпались искры, когда лопасти винта врезались в кран.

Словно рассыпающая искры волшебная палочка.

Сдерживая слезы, он назвал имена коллег, предположительно погибших.

— Третья и четвертая группы на подходе, но вы должны начать штурм сейчас. Террористов надо взять или обезвредить, — распорядился Янус.

— А Йона? — спросил Густав. — Что случилось с Йоной?

— Он не выходил на связь с тех пор, как прибыл на место. Придется исходить из того, что он мертв.

— Я не могу понять, есть ли там заложники…

— Потери среди гражданских неизбежны, — перебил Янус. — Подкрепление уже в пути, но вы должны сделать все, чтобы остановить террористов здесь и сейчас — вот окончательный приказ.

Густав закончил переговоры по рации; пытаясь дышать спокойно, он посмотрел на людей рядом с собой. Джамаль закусил нижнюю губу, Август, как всегда, зевал, а взгляд у Сонни был пустым, как у боксера.

Адам стоял на коленях и, плача, вставлял в карабин новый магазин. Его старший брат Маркус был бортмехаником. За минуту до того, как вертолет сбили, он направлял веревку и следил, чтобы все опустились на берег.

— Итак, — начал Густав и опустил приклад карабина, — мы получили окончательный приказ арестовать или обезвредить террористов.

— Когда будет подкрепление? — спросил Джамаль.

— Оно уже в пути, но мы должны начать штурм сейчас, — ответил Густав. — Адам, ты останешься здесь.

Адам провел ладонью по лицу, посмотрел на него и покачал головой.

— Я с вами, — хрипло сказал он. — Со мной все в порядке.

— Я все же думаю, что тебе лучше остаться.

— Я вам понадоблюсь, — настаивал Адам.

— Тогда пойдешь четвертым, а я замыкающим, — распорядился Густав. Внутри перекатывалось недоброе предчувствие. — Джамаль, возьмешь руководство на себя, поведешь группу.

— О’кей.

— Не рискуйте, думайте на триста шестьдесят градусов, вы это умеете, давайте!

Джамаль поднялся и, пригнувшись, побежал по горящей траве к лодкам, махнул товарищам, призывая следовать за собой, и оказался в тесном пространстве между двумя рядами роскошных парусников.

Словно единый организм, они продвигались вперед, проверяя все углы. Осмотреть яхту было трудно, времени изучить карту местности уже не оставалось. За спинами бойцов вздымались горящие суда и языки пламени от горящего вертолета. Огонь давал дополнительное освещение, но в то же время приводил все в движение. Пламя отражалось от металлических деталей, большие тени дрожали на остовах судов и бросались из стороны в сторону.

Где-то перед ними прятался снайпер, но понять, насколько хорошо он их видит, было трудно. Может, они отчетливо проступают на фоне огня, а может, сливаются с судами и чернотой земли.

Густав заставил себя не думать о только что погибших товарищах; надо быть предельно сосредоточенным и действовать четко.

Группа, пригнувшись, двигалась по узкому проходу. Бойцы рутинно целились в углы, проверяли линии огня.