Охотник на лис

Спортивные чиновники в Вилланова, однако, знали эти правила. Не думаю, что они действительно жаждали создания нового спортивного центра по подготовке борцов, но были готовы терпеть наше присутствие, учитывая обещания Дюпоном крупных пожертвований на баскетбольный зал и плавательный комплекс. Подозреваю, что их смущало участие Дюпона в спортивном проекте, но, насколько мне известно, они не заявляли никаких претензий и не интересовались нашей практикой набора новичков.

У Джона была плохая привычка предлагать каждому новичку, которого мы находили, полные стипендии. Правилами Национальной ассоциации студенческого спорта для борцов было разрешено 9,9 стипендий в год. Обычная команда, как правило, имеет в своем составе максимум тридцать человек, и очень немногие из них, если вообще кто-либо, находятся на полной стипендии. Как показал опыт главного тренера Оклахомского университета Стэна Абела, при формировании команды с 9,9 стипендиями требовался творческий подход.

Следовало учитывать также финансовые возможности каждого новичка. Необходимо было оценить каждого из них, чтобы понять, кого надо в первую очередь включить в создаваемую команду. Тот, кто наиболее полно удовлетворял требованиям и подходил для команды, получал большую часть стипендий. По крайней мере, так всегда было организовано в реальных спортивных центрах.

Когда Джон занимался поисками новичков – а это происходило практически постоянно, – он обещал парням, что, если только те пожелают, они будут иметь полную стипендию. Я понятия не имел, как он был намерен обеспечивать эти стипендии. Не в финансовом отношении, а на бумаге, чтобы это не выглядело нарушением правил Национальной ассоциации студенческого спорта.

В первый год Дюпон дал одному из парней стипендию. Мне жаль это говорить, но тот парень ее не заслуживал. Ничего личного, просто он не был борцом уровня первого дивизиона. Он учился на бесплатной основе, но я не стал бы даже предлагать ему бесплатных учебников, чтобы привлечь в нашу команду.

Мы разъяснили Дюпону, как мы нуждались в этой стипендии, чтобы предложить ее другим, которые могли бы помочь команде. И Дюпон велел мне избавиться от этого парня. Он дал парню стипендию, а мне велел отнять у него бесплатное обучение!

Я не знал, как это сделать. Мы встретились, чтобы поговорить об этом, и Дюпон велел мне составить список причин, по которым парень лишается стипендии. Я составил такой список, который занял полстраницы, и передал его Джону. Тот поставил внизу свою подпись, даже не удосужившись прочитать.

Я чувствовал себя виноватым перед парнем. Это ведь я заявил о том, что его стипендия мешает нашей работе. К счастью, вмешался университет и предоставил ему стипендию, не связанную со спортом.

Такой ситуации не должно было возникнуть, но она возникла – из-за плохого руководства проектом.

Подбирая новичков, я пытался создать команду – а Джон упорно разрушал ее. Я должен был найти способы, чтобы воспрепятствовать его участию в подборе кандидатов. Конечно, я не мог просто попросить, чтобы он не лез не в свое дело, потому что это был его проект и он предоставил место для спортивного центра.

* * *

Чак Ярнолл продержался не более года. В университете объявили, что Чак уволился в феврале 1987 года. Без объяснения причин. На самом деле он был уволен. Мной. Потому что Дюпон велел мне сделать это.

Да, именно так: помощник тренера уволил главного тренера. Вот так все и было устроено в центре Дюпона.

Мое участие в увольнении Чака – тот поступок, в котором я, пожалуй, больше всего раскаиваюсь в своей жизни. Чак был, на самом деле, хорошим парнем. Мне он очень нравился.

Дюпон лежал в больнице, выздоравливая после операции. Он захотел, чтобы я навестил его.

Вначале, пока я там был, Дюпон позвонил Марку Спитцу. Марк выиграл девять золотых олимпийских медалей по плаванию и тренировался в клубе университета Санта-Клара. Джон познакомился с ним в период своего увлечения плаванием.

Судя по тому, что я мог понять, слыша лишь часть разговора со стороны Джона, это был телефонный звонок, от которого Спитц вряд ли пришел в восторг. В один из моментов Дюпон дал мне трубку, чтобы я поговорил со Спитцем. Марк практически ничего не сказал мне. Похоже, он задавался вопросом, почему Джон передал мне трубку.

Подозреваю, что этим звонком Дюпон просто хотел произвести на меня впечатление.

После звонка Джон решил поговорить о борьбе.

– Ты хочешь быть главным тренером в Вилланова? – спросил он.

Я ответил отказом и был уверен, что он заранее знал этот ответ. После того как я убедился в назойливой манере Джона постоянно вмешиваться не в свои дела, я ни за что не взялся бы за работу Чака. Кроме того, главным тренером все же был Чак.

– Не думаю, что Чак может быть тренером, – сказал Джон.