Охотник на лис

Если не говорить о награде, то победа поставила Дэйва и меня на вершину лестницы, ведущей к квалификационным соревнованиям за место в сборной, которая должна была представлять США на Олимпийских играх 1984 года в Лос-Анджелесе. В «лестничной» системе борцы, посеянные четвертыми, пятыми и шестыми, принимали участие в мини-турнире, по итогам которого определялось, кто займет четвертое место в команде. Посеянный третьим борец встречался с двумя лучшими борцами мини-турнира и в случае победы над ними получал право на три схватки с борцом, посеянным под вторым номером. Я, посеянный, как и Дэйв, под первым номером, должен был ждать того, кто побеждал в серии предварительных схваток, и потом проводить с ним три поединка за место в олимпийской сборной.

В категории Дэйва в финал вышел троекратный чемпион мира Ли Кемп. Дэйв одолел его в двух встречах. В течение одного года Дэйв одержал победу над Кемпом на Открытом чемпионате США и квалификационном турнире. Не могу сказать, что был удивлен: Дэйв отлично выступал в вольной борьбе, но все же это было впечатляющим достижением.

Моим противником в финале был Дон Шулер. Схватка с ним тоже была повторной: я уже побеждал его в финалах Открытого чемпионата США и квалификационных соревнований. Первую схватку я выиграл со счетом 7:2. Но во второй схватке победил уже Дон – с таким же счетом. В третьем (и решающем) поединке я одержал победу за счетом 4:2, заслужив место в олимпийской сборной США рядом с братом.

В мае, за три месяца до Олимпийских игр, советские чиновники объявили о том, что СССР будет бойкотировать игры в Лос-Анджелесе. В течение нескольких следующих дней к бойкоту присоединились еще 13 стран восточного блока. В качестве причин решения о бойкоте в СССР называли озабоченность безопасностью своих спортсменов в США.

Все в мире знали, что подлинной причиной советского бойкота было возмездие за решение президента Джимми Картера возглавить бойкот Олимпийских игр 1980 года в Москве в знак протеста против советского вторжения в Афганистан (в том бойкоте участвовали 62 страны).

Борьба была одним из видов спорта, на котором объявленный странами восточного блока бойкот сказался сильнее всего, поскольку русские и болгары, которые тоже решили бойкотировать игры в Лос-Анджелесе, всегда выставляли мощные команды борцов.

Наш вид спорта – один из тех, на которые многие болельщики обращают внимание раз в четыре года, когда проходят Олимпийские игры. Из-за бойкота публика считала, что команда США должна одержать победу в вольной борьбе с огромным преимуществом. Но большинство не понимало того, что хотя бойкот определенно понизил уровень соревнований в целом, напряженность борьбы между всеми командами отнюдь не снизилась.

В весовых категориях, в которых выступали я и Дэйв, а также в весовой категории 125,5 фунтов, в которой выступал Барри Дэвис, собрались достойные борцы. В категории Барри выступал двукратный чемпион мира японец Хидеяки Томияма. Единственной категорией, в которой, как я думал, было еще больше сильных борцов, чем в категории Барри, была категория Дэйва – 163 фунта. Ему предстояло бороться с Мартином Кноспом, чемпионом мира 1981 года из Западной Германии. Весовая категория Дэйва была настолько же законной, как и все прочие олимпийские весовые категории. В моем весе 180,5 фунтов[18] должен был выступать действующий чемпион Европы турок Решит Карабаджак. По оценкам, в моем весе должна была развернуться третья по напряженности борьба.

Возможно, конкуренция и не была такой острой, какой она обычно бывает на Олимпийских играх, но в тех трех категориях, в которых боролись Дэйв, я и Барри, состязания были очень суровыми, самыми суровыми на тех играх. Несмотря на то что уровень конкуренции во всех десяти весовых категориях был разным, от американских борцов ожидали одинаковых успехов во всех категориях.

Что касается моего веса, то в нем вызванное бойкотом снижение уровня борцов было минимальным, а побед от нас требовали безусловно. Никаких гарантий моей победы над Карабаджаком, разумеется, не было, но поражение на Олимпийских играх 1984 года было бы более унизительным, чем поражение на любых других Олимпийских играх.

Для меня ситуацию усложнила проблема, возникшая в тренировочном лагере олимпийской сборной. Я попросил мою подружку Терри пожить со мной в лагере. Поначалу все шло хорошо: присутствие Терри успокаивало меня. Откровенно говоря, Терри была горячей штучкой, настолько ошеломляюще роскошной, что другие парни были обворожены ею. По-видимому, женам некоторых борцов не нравилось, что Терри живет в лагере, и они пожаловались администраторам из Американской ассоциации борьбы, которая управляла борьбой в США. Жены настаивали на том, что в лагере могут проживать только законные супруги, а не невесты и подружки.