Охотник на лис

Через пару месяцев Дюпон стал заявляться каждый день. И всегда под кайфом. И всякий раз тратил мое время на бесконечные разговоры, отвлекая меня от того, что мы с Чаком должны были сделать для подготовки нашего спортивного центра и обеспечения его работы, как мы этого хотели.

Всякий раз, когда Джон сидел в моем кабинете и болтал ни о чем, я думал: «Зачем ты пригласил меня сюда? Я думал, ты хотел, чтобы я занимался тренерской работой, но я не могу этого делать, поскольку ты тратишь впустую кучу моего времени!»

Ему нужен был не помощник тренера по борьбе, который бы выслушивал его разговоры, – ему был нужен психиатр.

Не существовало никакого плана работы, и, насколько я мог понять, Джон не отчитывался ни перед кем в университетском городке. Деньги, которые он уже пожертвовал, плюс те, которые он пообещал для спортивных сооружений, похоже, совершенно успокоили ректора университета Вилланова. Я никогда не отмечал никаких признаков того, что спортивный директор университета делал что-либо, кроме полного игнорирования всего происходящего.

Дюпон, возможно, и числился где-то как некий «тренер», но это был замысел самого Джона. Чак был самым бесправным и недееспособным главным тренером первого дивизиона Национальной ассоциации студенческого спорта, независимо от вида спорта.

Джон делал все, что хотел, и мне приходилось отчитываться перед ним, и только перед ним одним.

Надежды на то, что Вилланова сможет обеспечить необходимую мне стабильность, быстро улетучились. В действительности это место стало воплощением нестабильности.

Когда Джон находился в моем кабинете, он хотел лишь имитации мной работы в течение дня. Вместо того чтобы делать дело, он предпочитал поручить это другому – как правило, тому, кто погрязал в выслушивании его алкогольно-наркотической болтовни.

Ты понимаешь, о чем я говорю?

Один день Чак мог быть назначен ответственным, на следующий день – я. Решая, кто именно сегодня или в этот конкретный момент несет ответственность, Джон тем самым демонстрировал свою власть.

Местный телеканал сделал репортаж о новой борцовской команде университета Вилланова, обратив особое внимание на роль Джона в ее становлении. Там была сцена с заплывом Джона в плавательном комплексе его имени. Он вышел из бассейна, весь мокрый. Затем камера проследовала за ним в «Павильон Джона Э. Дюпона», где прямо во время тренировки мужской баскетбольной команды он подошел к тренеру Массимино, выхватил у него из рук баскетбольный мяч и принялся говорить в камеру, тогда как вода стекала с него на площадку. Джон показывал всем, насколько безгранична его власть в Вилланова и что он мог делать все, что хотел.

* * *

У нас практически не было основы, на которой можно было бы комплектовать команду. Всегда сложно начинать подготовку борцовской команды, состоящей из одних новичков. Кроме того, Джон и Чак не могли привлечь хороших борцов. По существу, мы создавали команду с нуля. Джону и Чаку приходилось ходить по университетскому городку, выискивая парней, одетых в университетские футболки с борцовской эмблемой. Если кто-то занимался в университете борьбой, он мог попасть в нашу команду.

Однажды Чак сказал мне:

– Джон просил передать, что отныне ты отвечаешь за подбор кандидатов.

Это взбесило меня, поскольку наступал тот этап, когда я должен был активизировать подготовку к чемпионату мира 1987 года, а на меня теперь свалились обязанности по подбору кандидатов в команду, занимавшие массу времени и сил.

Вместо занятий борьбой я стал заниматься подбором новых борцов. В отличие от Дюпона, который мог сколько угодно козырять своими деньгами, зазывая новичков в команду, у меня в этом плане было очевидное преимущество: золотая олимпийская медаль и участие в чемпионате мира. Не требовалось много времени, чтобы вычислить новичков, заинтересованных в перспективных тренерах, на которых можно было бы положиться. Но я не мог предоставить им никаких гарантий. Мне легко было представить, как кандидаты в нашу команду мысленно вычеркивают нас из своего списка, стоит только мне упомянуть, что у меня нет в планах оставаться в Вилланова на ближайшие пять лет. Еще пять лет? Это исключено. Если бы не предстоящий чемпионат мира 1987 года, я бы уже ушел оттуда.

К весне, когда мы набирали новичков, у нас все еще не было корпуса «Батлер». Борцовский зал необходим для занятий борьбой. Невозможно на законных основаниях вести подготовку команды первого дивизиона без собственного борцовского зала.

Каждый день перед тренировкой нам приходилось раскатывать маты, а после тренировки скатывать их. У нас уходило полчаса на то, чтобы раскатать и расстелить их, затем еще полчаса на то, чтобы убрать. Сначала я сам каждый день занимался этим. Это неизбежно влияло на мою тренерскую работу, поэтому мы сформировали из своих борцов «команду по матам» и платили им за то, чтобы они делали все необходимое.