Охотник на отморозков

Вот плывет этот несчастливчик, цепляется за скользкие гладкие стены и слышит вдали рев лопастей, которые порубят его на мелкие кусочки, как капусту. А ближе уже видит, как все это крутится с бешеной скоростью. Ужас! Доли секунды проходят и бац! — был человек и нет человека. А потом выкинет из лопастей отдельно руку или ногу и валяется она на поверхности, потому что легкая и утонуть в этой жиже не может. Увидят работяги и пойдут лишние разговоры. Этого и боялся Барашко.

А хвосты — это те самые отходы, что текут в трубе, только в форме болота. Тонуть в них тоже не сладко, но все-таки не так долго, как в трубе. Хотя, как на это посмотреть. С какой точки зрения. Взвесь отходов в легкие идет медленно, как густой клей. Захлебываться этой грязью тоже перспективка не радостная, и очень пугающая. Но Барина это совершенно не волновало.

— И еще Барашко, — добавил Барин, — сейчас же возьми двух надежных бойцов с оружием и отведи этого парня в туалет писать и какать. Наручники с него не снимайте, пусть так испражняется. А секретарше своей толстозадой скажи, чтобы чаю мне сделала с печеньем.

— Все исполним в пять секунд! — пообещал Барашко и рванулся выполнять высочайшее повеление.

10

— Пупикова, где ты, бегом ко мне, — закричал майор, выскочив в коридор, — Пупикова, ты где?

При этом он испуганно озирался, суетился и вращал глазами в поисках Пупиковой. Толстозадая секретарша лениво выплыла из соседнего кабинета и протянула гнусаво:

— Ну, чего?

— Быстро чаю с печеньем Виктору Исааковичу! — майор дрожал от возбуждения при выполнении поставленной задачи.

Казалось он вот-вот испытает оргазм.

— Где я печения-то возьму? — прогнусавила секретарша. — У меня печения нет!

— Быстро заслать бойцов в магазин, купить лучшего печения, лучшего чаю и лучшего сахару, — приказал Барашко.

— Сахар весь одинаковый, — ответила секретарша Пупикова, — деньги давайте.

Майор Барашко полез в карман, наскреб там два рубля, повертел их в ладонях и сказал:

— Возьми на свои, я потом верну.

Пупикова тяжело вздохнула, потому что майор обладал свойством не исполнять своих обещаний, но спорить с начальством не имела права и поэтому медленно пошла к бойцам с поручением.

— Быстрее, Пупикова, — закричал начальник милиции, — быстрее, Виктор Исаакович ждет чаю с печением.

Он заглянул в кабинет, в котором были свалены в груду грязные чашки лучшего в их отделении чайного сервиза, и крикнул вдогонку Пупиковой:

— И помой-ка ты вот это, само собой!

Пупикова медленно обернулась, и глаза ее метнули молнии. Еще бы, ведь она услышала эту фразу в следующей интерпретации: «И помойка ты, вот это само собой!». То есть, как бы она, Пупикова — помойка!

— Что ты сказал? — возмущенно пропела Пупикова.

— Я сказал, помой-ка! — разгневался начальник.

— Ах, так, — закричала Пупикова, — как за сиськи меня щипать и по коленкам гладить, так я киска и солнышко! А как теперь, так помойка! Я, значит, помойка, само собой! А ты тогда старый похотливый козел и импотент!

— Что-о? — вскипел майор Барашко. — Ты как разговариваешь с начальством? Да, я тебя…

— Что? Что ты меня? — глумливо насмехаясь, спросила Пупикова. — Что ты мне сделаешь, скотина? Только тронь меня, и я твоей жене расскажу, что ты под своим столом в кабинете ежедневно нализываешь!

И она многозначительно похлопала себя пухленькой ладонью по тому месту, о котором в приличных местах не упоминают. Барашко побагровел и стал шумно пыхтеть, как паровоз на растопке. Показалось даже, что сейчас из его ушей со свистом повалит пар. Пупикова презрительно взглянула на морально раздавленного начальника милиции. Он был похож на блин, который придавила тяжелая сковородка нравственной вины перед обманутой супругой.

Барашко так и не понял, отчего вдруг Пупикова так оскорбилась и ушла. Но ни это его тревожило сейчас. Главное, чтобы Барин не слышал весь этот их спор в коридоре. Хрен с ней с Пупиковой, он и сам сможет посуду помыть и сделать хозяину чаю.

По натуре своей майор Барашко был плебеем с лакейскими прихватами, к тому же дело свое знал хреново, руководил милицией через пень-колоду, оттого и в городе творилось невесть что. Но зато он хорошо целовал начальству попу и поэтому начальство на своем посту устраивал. А что до простых смертных, так какое дело сильным мира сего до простых смертных. Повременив пока с первым поручением, Барашко принялся за второе.

— Петров и Стяжкин, — снова закричал майор, — быстро ко мне бегом!

Незамедлительно появились два милиционера, экипированные по полной программе — с дубинами, газовыми баллончиками и пистолетами. Не хватало только автоматов Калашникова наперевес. Они построились в шеренгу пред начальником и вытянулись по струнке.

— Задача у нас такая, — сказал майор, — шагая взад-вперед перед строем из двух человек. Сводить в туалет задержанного.

Петров и Стяжкин разочарованно вздохнули. Они-то думали, что будут выполнять боевую задачу, а тут такая унизительная работа.

— Но, но, — прикрикнул майор Барашко, — не думайте, что это также легко, как гусей пасти!

Начальник милиции любил образы и сравнения. Он постоянно говорил: