Охотник на попаданцев

– Да, всё верно, – сказал он. – Ваша информация полностью подтвердилась. А мы ещё думали, чего это французы крутят и докладывают какую-то фигню. Партнёры, мать их… Действительно, сначала было странное сообщение об отказе двигателей у португальского рейсового самолёта. Но потом этот самолёт прибыл в Париж, и французы сообщили нам, что инцидент полностью исчерпан. А чуть позже наши радары засекли над проливом неучтённую воздушную цель. Дежурный из местной ПВО сразу и не понял, в чём тут дело. Французы подняли было вдогонку истребители, но те опоздали. Тогда наши на английском берегу подняли дежурную пару перехватчиков, но и они увидели только то, как аварийно садился сильно дымивший крупный самолёт…

Сказав это, майор опять полез в ящик стола и выложил перед нами другую крупномасштабную карту. На сей раз Англии. И снова с русскими буквами.

– Где именно сел самолёт? – уточнил я.

– По предварительным данным где-то вот здесь, в Йовилтоне, – майор ткнул пальцем в место на карте, обведённое характерным красным кружком. – Там у англичан до последней войны был очень крупный аэродром морской авиации. Наши на него спецбоеприпасов не сбрасывали, но после одного из обычных авианалётов в этом Йовилтоне вдруг произошёл мощный ядерный взрыв. Говорили, что там, на базе, было обширное хранилище тактического атомного оружия и то ли что-то сдетонировало, то ли англичане его сами подорвали, чтобы нам не досталось, тем более что через четыре дня они повсеместно сдались. В общем, и сама база, и пара близлежащих городишек и посёлков были буквально стёрты с лица земли этим атомным взрывом. Сейчас там просто пустошь, свалка с руинами и ржавыми железками. Но одна из взлётных полос, ранее принадлежавшая местной военно-морской авиашколе, находилась вот здесь, чуть в стороне от эпицентра, и, судя по всему, могла уцелеть. А если это так, то, скорее всего, именно на эту полосу и сел самолёт, который вы упустили. И, поскольку из района их посадки сразу же пошли кодированные радиопередачи, те, кто летел на нём, живы…

– Что за передачи?

– Подробностей не знаю. Если код серьёзный, расшифровка вполне может занять недели. Отремонтировать самолёт и улететь оттуда самостоятельно они точно не смогут, скорее, вызовут спасательную команду и будут уходить к побережью, до которого там километров двадцать пять. Но как именно их теперь могут спасти, лично я не представляю…

– И что там у нас?

– У нас? Километрах в двадцати, в Дорчестере, городишке, который несильно пострадал от боёв и прочего, на постоянной основе стоит наш гарнизон, мотострелковый батальон. Плюс, поскольку старые английские аэродромы там были разрушены почти подчистую, наши сапёры построили небольшую бетонную ВПП. Базируются связные самолёты и вертолёты и звено перехватчиков, плюс могут садиться транспортники. Однако район слишком обширный, чтобы имеющимися там силами провести операцию по его полноценному прочёсыванию, людей для этого однозначно не хватит…

– Товарищ майор, нам срочно надо лететь туда!

– Кому это «нам»?

– Ну мне и моей переводчице.

– Зачем?

– Я его уже один раз упустил, ошибиться во второй раз не имею права. Иначе под суд пойду…

– Вполне понимаю вас, товарищ старший лейтенант, но, честно говоря, ничем не смогу помочь. Вся эта ваша поимка военных преступников абсолютно вне нашей компетенции. Мы отвечаем за соблюдение секретности в этом порту и вокруг него, и ничего более. К тому же туда крайне редко летают наши борта, как-никак запретная зона. Хотя… А ну-ка подождите…

И майор снова вышел из кабинета.

Я прекрасно понимал, о чём он в этот момент думал. Наверняка на утрясание всех формальностей и моё путешествие в этот чёртов Йовилтон могла уйти уйма времени, от пары суток до недели. А за это время мой клиент мог спокойно уйти. Или каким-то образом морем с американцами, или просто смотаться подальше от места посадки и попробовать затихариться где-нибудь в английской провинции. Хотя, если там стоят наши гарнизоны и вообще всё столь плохо, без надёжных документов, явок и прочего долго он там не протянет. А вдруг у американцев эти явки-пароли есть?

Опять-таки для майора Стрепетилова я со своей проблемой – всего лишь лишняя головная боль. Но, с другой стороны, коли уж я изображаю из себя контрразведчика, выходит, что я не совсем чужой для него человек, и слегка помочь мне – это где-то даже вопрос чести мундира для дорогого товарища майора. Хотя я, разумеется, не мог знать, что у него в тот самый момент реально было на уме…

Через обычные пятнадцать-двадцать минут Стрепетилов вернулся в кабинет. Вид у него был довольный.