Охотник на попаданцев

Мы молча разглядывали Ил, стоя среди громоздившихся за его хвостовой турелью стремянок, бочек, канистр и заваленных железками столов и верстаков уже минут пять, когда у ворот ангара наконец послышались шаги. Я повернулся на звук. В ангар, пройдя, как и мы, под его левым крылом, вошли двое – молодой лейтенант в защитной фуражке и пехотной форме с полевыми погонами (в руках он держал наш пропуск на две персоны, который буквально только что забрал старшина) и невысокий, коренастый, коротко стриженный молодец в сдвинутой на затылок фуражке с голубым, авиационным околышем, сапогах с картинно собранными в гармошку голенищами, синих галифе, свитере и потёртой кожанке, с планшетом через плечо.

– Лейтенант Волков, – представился тот, что был в армейской форме. Его коллега только молча кивнул.

– Здравствуйте, это вы Ядренцев? – спросил я у орла в кожанке, чьё офицерское звание определялось только наличием фуражки.

– Кому Ядренцев, кому товарищ капитан, а кому и Алексей Иваныч, – ответил он с несколько агрессивной интонацией сельского хулигана. – Это вы, что ли, такие красивые, напросились ко мне до Дорчестера?

– Так точно.

– Документы!

Я предъявил товарищам офицерам записку, своё удостоверение и Клавин паспорт. Записку капитан прочитал, хмыкнул и, аккуратно свернув, убрал в планшет, а удостоверение и паспорт после недолгого изучения лейтенант вернул нам. После чего во все глаза уставился на державшуюся позади меня Клаудию.

– Немрава, ты чех, что ли? – спросил грубый авиационный капитан.

– Словак, – ответил я. Почти в деталях повторялся недавний разговор в военной миссии Сен-Назера…

– Это один хрен, дорогой товарищ. Ладно. Всё это, конечно, здорово, и я ничего против вас не имею. Вот только полетим мы, похоже, ближе к утру. Сейчас погоду на маршруте не дают. Над проливом гроза…

– Да мы не торопимся. То есть, конечно, торопимся, но не до такой степени.

– Ну, тогда обождите здесь, в ангаре. Только, ради бога, в самолёт не лезьте и ничего не трогайте. Я приду сразу же, как бабай погоду даст. Можете покемарить вон там, на брезенте, или, если хотите, товарищ лейтенант может организовать вам чего-нибудь поужинать.

Волков на это утвердительно кивнул.

– От ужина не откажемся, – согласился я.

Когда в следующий раз удалось бы пожрать, неизвестно, так почему бы и нет?

Вслед за этим лейтенант убрал пропуск в карман гимнастёрки и удалился. А Ядренцев указал нам на широкий металлический, застеленный старыми газетами, относительно чистый стол и три табуретки у дальней стены ангара и тоже ушёл. Наверное, к тому самому «бабаю» ждать у моря погоды…

Минут через пятнадцать появилось двое деловитых бойцов: один в длинной белой куртке поверх гимнастёрки, второй в синей «техничке». Видимо, дежурные по местной кухне.

Один тащил два нетяжёлых зелёных термоса и чайник, второй – стопку посуды. Они быстро расставили на столе четыре эмалированные миски – две порции тёплого борща и пару котлет с картофельным пюре. Плюс разлили из чайника в два гранёных стакана компот из кураги и положили перед нами несколько ломтей серого хлеба, ложки, вилки и короткое вафельное полотенце – видимо, руки вытирать.

Потом солдаты ушли, сказав, что через полчаса придут за посудой, а я оценил здешнее угощение. Оказалось вполне съедобно и где-то даже вкусно. Клаудия попробовала буквально чуть-чуть, но особо есть не стала. Только компот выпила. Может, не привыкла к подобным красноармейским кулинарным изыскам, а может, нервы…

Я почему-то неожиданно почувствовал сильный голод и потому умял за милую душу обе оставшиеся порции.

Примерно через полчаса в ангаре, как и было обещано, появился один из давешних бойцов, собравший и унесший грязную посуду. Я поблагодарил его за ужин, но в ответ он ничего не сказал.

Далее наступила тишина, нарушаемая только отдалённым гудением моторов на ВПП аэропорта. В ангаре, несмотря на изрядный сквозняк, пахло керосином, эмалевой краской и ещё какой-то химией.

Теперь нам оставалось только предельно ровно сидеть на заднице и ждать, причём, возможно, довольно долго. А, как известно, ждать и догонять – самое плохое, что можно придумать, особенно если тебе при этом совсем нечем себя занять. Мастурбация, плевки на дальность или отрывание мухам крыльев в данном случае не считаются…

Клава ещё раз осмотрелась и сказала, что раз такое дело, она, пожалуй, действительно пока подремлет. В углу ангара была свалена живописная куча парашютных ранцев и каких-то брезентовых чехлов. Судя по её диванообразной форме, именно здесь имел обыкновение отдыхать местный техсостав.

Клаудия застелила этот импровизированный диван какой-то чистой тряпкой, которую достала из своего чемодана (какая дальновидная!), потом скинула туфли и, поджав колени, легла боком на брезент. Прикрыла глаза, положила ладонь под щёку и сразу же засопела. Видать, действительно перенервничала: всё-таки прошедший день был не самым весёлым…

Ну а мне почему-то категорически не хотелось спать, и я в очередной раз подумал: а чем бы таким пока заняться?