Охотник на творцов

Я сжал кулаки, не в восторге от происходящего. Но действо продолжалось меньше полминуты, а затем неприятный гул иссяк, а тело настоятеля обмякло, так щёлкнув челюстью, что чуть не перекусило кусок верёвки, который использовался как кляп. Однако помешать это не могло, ибо Напалков лишился чувств.

Я проверил пульс настоятеля. Тот был учащённый, но ровный, и я успокоился. А Артефактор, уйдя в себя на несколько мгновений чему-то кивнул, опять поднастроил наруч, вставил туда переданную ранее флешку, и навёл на сей раз на кучу вещей. Вторую руку он возложил на лоб девушки и опять неприятной болью в зубах отдался гул. Однако проходили секунды. Затем минуты. Но ничего не происходило. Хотя понятно, восстановление разума далеко не мгновенный процесс.

– У нас проблемы, – раздался тихий, но отчётливо услышанный всеми голос Нади от окна.

– Что там? – чуть не радостно всполошился я, ибо ждать становилось невероятно тягостно.

Не дожидаясь ответа, я метнулся к окну и глянул в щёлку жалюзи. Картинка у подъезда оказалась и в самом деле не радужная: там стояло уже около десятка и подъезжали всё новые чёрные, тонированные, тяжеловесные иномарки вроде тех, которые пытались меня поймать утром. Из них вылезали растрепанные люди с оружием в руках и с ходу вступали в перестрелку с охраной здания. Выглядели они при этом крайне мрачно, особенно маргинал-Алексей, сиявший фингалом, видимым даже с высоты. И было их больше, чем с утра – присоединились люди Геймера.

Я выругался сквозь зубы. Серьёзно? Бандиты прислушались к моей случайной фразе: “Он решил направиться в самое безлюдное из охраняемых мест, которые посещал за эти дни”, – и вышли на этот дом? Не к библиотеке. Не к древнегреческому богу мёртвых… нет! Сюда! Я ненавижу предсказания! Ну хотя бы войну банд мы предотвратили…

– Мне нельзя отвлекаться, это может убить Марию, – словно почувствовав, крикнул Артефактор. – Мне нужно ещё минут десять минимум!

Перестрелка с пресловутой охранной не продлилась и пары минут: их быстро оттеснили от входа. Я мог наблюдать сквозь просвет пластин и скрипеть зубами – выдавать себя было чистым самоубийством. Но это позволило оценить силу противника и проследить его движение.

– Мы должны защитить сестру, – Максим был неумолим в решимости и, нырнув в соседнюю комнату, вышел уже с автоматом в руках. Самым обычным и безотказным калашом. А нам с Надей он бросил по пистолету и несколько обойм к ним. Я, мысленно вздохнув, добавил ему ещё одну статью и пару лет к сроку. Или незаконное хранение оружие уже учитывалось в том, когда нас пытались взорвать? Но Козлов, не зная моих мыслей, командовал: – Лифт после взрыва отключили. Им придётся подниматься пешком, либо на способностях.

– Мы долго не выдержим напора всех бандитов, – чуть нервно заметила девушка, проверяя выданное оружие.

– Нам и не придётся, – меланхолично заметил я. – Скоро сюда прибудут Редакторы. Не заметить такой фестиваль с фейерверками они не могут. А если совсем не повезёт, то прибудут и последователи “Последней Книги”. Тут скоро начнётся настоящая бойня. Максим, может, у тебя хотя бы пара этажей заминирована?

– Меня никто не предупреждал, что придётся отбиваться от такой толпы, – недовольно бросил Козлов, передёрнул затвор и пошёл на выход. – Надежда, оставайтесь здесь. Надеюсь, ваш талант управлять животными поможет остановить летунов? Наша перестрелка вспугнёт немало голубей и прочей летающей дряни.

Мы рванули по лестнице вниз. Даже Брут с нами. Этаж оказался десятый. Самый верхний. Мы спустились до седьмого, взорванного, когда услышали топот ног. Чтобы подняться выше, бандитам предстояло преодолеть площадку перед квартирами, оттого первой огневой точкой стало взорванное жилище Максима. Мужчина засел за углом у выхода, откуда лучший обзор на лестницу и проще всего отступать. А я занял позицию выше по лестнице, дабы простреливался лестничный пролёт. Брут же чуть спустился по лестнице, в наглую наблюдая за ситуацией из невидимости.

Дальнейший бой мог бы оказаться эпичным, если бы не выглядел столь глупо. Первые бандиты гурьбой завалились на лестницу, хрипло дыша и матерясь через ступеньку, и даже пробежали половину подъёма, когда Максим начал бить короткими очередями. Бил он прицельно – по ногам. Логично, ибо за смерти будут мстить и рваться в бой ещё сильнее, а с раненными на плечах в атаку особо не походишь. И не стоит забывать про деморализующие крики и стоны боли.

Волна бандитов быстро откатилась, оставив лежать на ступенях троих самых резвых. Они матерились как сапожники, орали от боли, истекали кровью и пытались уползти. Мы им не мешали, но стоило только кому-то из целых бандитов показаться, как нас предупреждал Брут и огрызался автомат Максима. Пыль, грохот, брызги кирпича. В ответ звучала пара выстрелов, повторяющиеся спецэффекты, и статус-кво восстанавливался. И всё это поверх раненых бандитов.

Такая вялая перестрелка тянулась где-то пару минут, пока с нижнего пролёта не грохнул раздражённый, но от этого ещё более узнаваемый голос представителя Художника Финта – Алексея: