Охотник на вампиров. Водоворот

– Пока трудно сказать, но места здесь неспокойные, – прошептала в ответ Амаранта.

Я перевел взгляд на ладный забор с кованой решеткой, за которым притаился воздушный фасад дома, и невольно нахмурился. Как бы ни было сложно поверить в опасность, о которой говорила Эмми, я знал: интуиция вампира – особая вещь. Она гораздо сильнее интуиции любого человека, а порой и ведьмы. Не доверять ей было бы крайне глупо.

– Значит, так, – заявил я, как только мы въехали во двор. – Держимся вместе. Никуда не разбредаемся. Ты понял, Дима?

– А чего сразу Дима? – брат обиженно посмотрел на меня, но я оставил его без ответа. Мы оба прекрасно знали, что если кто и попадает чаще других в неприятные истории, то это он.

Мы дружно покинули автомобиль, да так и остановились в нерешительности. Как стадо напуганных баранов, мы таращились на двери дома, боясь сделать шаг навстречу неизвестному. Засунув руку в карман, я нащупал связку ключей от особняка. Похоже, и в этот раз придется взять инициативу в свои руки. Стараясь выглядеть как можно невозмутимей, хотя у меня отчего-то вдруг затряслись поджилки, направился к входной двери.

Несмотря на старину, пропитавшую каждый клочок земли и сантиметр постройки, ключ в замке повернулся легко, а дверь не издала ни единого скрипа, совершенно беззвучно распахнувшись перед нами. Из дома донесся аромат корицы и, чтоб мне провалиться на этом месте, если я вру, запах свежеиспеченных пирожков. От удивления мы застыли на пороге. По словам Игоря Александровича, все обитатели покинули дом.

– Здесь кто—то есть, – уверено заявила Эмми, первой заходя в светлые, просторные сени.

Мы последовали её примеру и вошли в дом, попутно прислушиваясь к наполнявшим его звукам. В жилую часть вела широкая выкрашенная олифой деревянная дверь, за которой скрывалась колоссальных размеров гостиная. Первой бросилась в глаза русская печь – главное украшение комнаты. Выложенная изразцами с нежно—голубым рисунком в стиле гжель, она приковывала взгляды. На многочисленных полках, окружающих печь со всех сторон, красовались различные безделушки и черно—белые фотографии. Должно быть, именно об этих вещах предупреждал хозяин. По крайней мере, выглядели они как настоящие раритеты. Наверняка пережили не одного владельца дома.

Мы так и стояли на пороге гостиной, когда одна из боковых дверей открылась и в комнату вошла невысокая, полная женщина в белом накрахмаленном переднике, накинутом поверх пестрого платья. От изумления мы потеряли дар речи. Первым делом я подумал, что мы, наверное, жутко испугали бедняжку. В старых джинсах и топорщащихся от спрятанного оружия рубашках мы скорее походили на разбойников с большой дороги, чем на званых гостей. Но вместо того, чтобы закричать от ужаса, женщина приветливо улыбнулась.

– Не ждала вас так рано, – заметила она. – Но думаю, пирожки уже готовы.

Значит, нос меня не подвел, и пахло все—таки свежей выпечкой, отметил я мимоходом. Женщина вела себя раскованно и радушно, и мы вскоре оттаяли. Пирожки оказались на удивление вкусными. Димино сердце хозяйка завоевала навсегда. С её слов мы узнали, что Игорь Александрович попросил нас встретить и показать, что здесь к чему. Женщину звали Людмилой. Она работала в доме кухаркой.

Людмила с удовольствием провела для нас импровизированную экскурсию. Нам выделили две спальни на втором этаже. Широкие кровати с ортопедическими матрасами не имели ничего общего с древнерусским бытом, как, впрочем, и дорогая немецкая сантехника. На первом этаже помимо гостиной и кухни был оборудован небольшой кабинет. Его в изобилии украшали последние достижения техники, включая огромную плазменную панель.

Ближе к вечеру Людмила засобиралась домой. Я предлагал подвезти её, но женщина заявила, что живет в деревне неподалеку и путь туда лежит через понтонный мост, по которому машине не проехать. Пообещав навестить нас как—нибудь на днях, кухарка ушла.

По мере того, как солнце опускалось за линию горизонта, а вечерние тени все ближе подбирались к стенам дома, меня все больше наполняла на первый взгляд беспричинная тревога. Особняк уже не выглядел милым, сказочным домиком. По стенам гостиной, где мы расположились после ужина, поползли черные полосы, и как только погасли последние лучи солнца, на дом вместе с ночным сумраком опустилась зловещая тишина. Чудилось, что особняк подобно хищнику замер в ожидании новой жертвы.

– Надо бы окна на ночь прикрыть, а то комары налетят, – зябко поежившись, произнес Дима и поспешно направился выполнять задуманное. Я, конечно, мог возразить, что на окнах натянуты специальные противомоскитные сетки, но решил промолчать, так как не меньше его хотел отгородиться от улицы, где даже стрекот кузнечиков звучал как «Реквием».