Охотник на ведьм

Через двадцать минут я подъехал к небольшому мотелю. На первом этаже разместился небольшой ресторанчик, известный хорошей кухней, а на втором — небольшая гостиница для туристов. На парковке между двумя микроавтобусами стояла описанная Базилем машина. Я остановил автомобиль неподалеку от входа и вошел в зал. Про убранство говорить ничего не буду — сами, наверное, поняли. Все тот же стиль «Да здравствует смычка города и деревни». Посетителей было немного: толстяк-дальнобойщик, уныло поглощающий суп, небольшая компания в углу, пьющая пиво, и две проститутки у стойки бара. За конторкой скучала администратор, разговаривая с кем-то по городскому телефону. Точнее сказать — не разговаривала, а слушала. Надо понимать — та самая любительница кошек и кактусов. Я осмотрелся, подождал, пока она закончит разговор, и подошел поближе.

— Добрый вечер…

— Добрый вечер, — кивнула она, — меня уже предупредили, вас ждут.

— Меня?

— Да, господин Айдаров, — она, по-моему, удивилась не меньше. Среди ночи пришел человек, явно не кофе попить, а по делу — и еще удивляется, что его кто-то ожидает!

— Конечно, — согласился я, — меня… Наверное, ждут.

— Вот по этой лестнице подниметесь на второй этаж и повернете направо. Вторая дверь, под номером четыре.

— Спасибо…

Я поднялся наверх и, повернув, в указанном направлении, подошел к двери. Ну что же, раз меня ожидают, то стучаться не обязательно. Вздохнув, я нажал на дверную ручку и вошел в небольшую комнату. Да, меня ждали…

— Добрый вечер, Александр…

— Здравствуйте…

XVII

— Проходи, раз пришел…

Небольшая полутемная комната, которую освещают только два светильника, висящих на стене. Стандартная для небольших гостиниц обстановка — пол застелен ковролином едкого синего цвета, двуспальная кровать, на которую небрежно брошена изящная дамская сумочка. У противоположной стены — комод с зеркалом, маленький журнальный столик и два кресла. Сразу у входа — вешалка и еще одна дверь, куда я без всякого стеснения и заглянул. Ванная комната. Пусто…

— Осторожничаешь, Охотник? — усмехнулась джинние. — Не бойся, я совершенно одна.

— А сама не боишься? — спросил я.

— Нет, — она покачала головой, — не боюсь. В твоей душе больше смятения, чем желания убивать. Не знаешь, кому верить и чего ожидать. Ты ведь поговорить пришел, не так ли?

— Пожалуй, что да, поговорить, — кивнул я.

— Верю. Садись, — джинние кивнула на кресло, — посидим за дастарханом, как старые приятели. Будем пить чай и разговаривать.

Я кивнул и, расстегнув куртку, уселся в кресло, стоящее в самом углу комнаты. Как-то спокойнее себя чувствую, когда за спиной глухая стена. Кто знает, чем дело обернется? Посмотрел на джинние и, поморщившись, снял с пальца перстень. Во-первых, он был очень горячий и создавал определенные неудобства. Во-вторых, когда он на пальце, на месте лица нежити — лишь темное пятно. Не привык я общаться с тьмой, мне нужны глаза, пусть они и ненастоящие. Пока она заваривала чай, была возможность рассмотреть ее получше. На вид лет сорок. Высокая, где-то метр семьдесят пять, не меньше. Черная одежда, плотно облегающая тело, выгодно подчеркивала хорошую фигуру. Высокая упругая грудь, на которой взгляд невольно задержался, и длинные волосы, отливающие, как воронье крыло. Украшений почти нет, кроме золотой заколки с рубином, которой волосы перехвачены в замысловатый хвост. Глаза — как две черные вишни, и красиво очерченные губы. Да, мимо такой спокойно не пройдешь. Пока перстень не наденешь…

— Нравлюсь? — она хитро смотрит на меня и, выпрямившись, проводит руками по своей груди. — Неужели нет? Фривольных мыслей не возникает? Не поверю, что в мыслях ты меня уже не раздел. А может, успел не только раздеть?

— Возникает, — усмехаюсь я, — и раздеть тоже успел. Но красивое тело — еще не все.

— Неужели? — она притворно удивляется.

— Давай лучше чайку попьем…

— Уверен, что хочешь только чаю? — и голос под стать фигуре — грудной, манящий.

— Да, — улыбаюсь в ответ я, — уверен.

— Ты любишь крепкий черный чай. Сладкий, — она не спрашивает, скорее утверждает.

— Умеешь читать мысли?

— Нет, просто встречала людей, которые знали тебя в прошлом.

— Меня? В прошлом?

— В твоей прошлой жизни, если быть точной. Все в этой жизни меняется, даже наши тела, только вкусы остаются неизменными. Что же ты замолчал?

— Думаю. Слушать тебя дальше или откланяться.

— Дело твое, но ведь ты пришел не просто так, — она улыбнулась, показав ослепительно белые зубы, — что ты хочешь узнать?

— Сейчас уже и не знаю…

— Значит, я все-таки понравилась, — она довольно улыбается.

— Начни с самого начала, раз ты такая откровенная… А ты не боишься, что…

— Нет, не боюсь.

— И ты знаешь ответы на все вопросы?

— Я знаю многое…

— Расскажи для начала про себя, ночь впереди долгая…