Охотник на ведьм

— Да, — усмехнулся Петр, — надо признать, что ты нам сильно помог. Без этих бумаг, которые ты продал Кастелли, ничего бы не вышло. У тебя талант — находить редкие документы. Этим ты еще в прошлой жизни грешил.

— Что ты знаешь про мою прошлую жизнь?

— Немного, — ответил Авгур. — Мог бы узнать и больше, но, к сожалению, джинние погибла. Она была умной девочкой. Когда мы собрали все нужные документы, она взвесила свои шансы и пришла сама — в надежде договориться. Восток всегда опережал Запад. Они уже давно сотрудничают с нежитью, в отличие от католиков, у которых такие контакты носят случайный характер. Джинние предложила заключить перемирие, разделить мир на две равные части. Кастелли был согласен, но такой вариант не подходит мне. Равновесие религий — это как равновесие добра и зла. Оно порождает покой и безразличие, а это губительно для мира. Меня это не устраивает, мне нужна война!

— А как же нежить, ведьмы и прочая нечисть? Как же Охотники?

— Тут я тебе не врал, с нечистью дела обстоят именно так, как я тебе говорил в начале нашего знакомства. Охотники? — Петр пожал плечами. — Никто не виноват, что вы грешили в прошлых жизнях. Тебе просто не повезло, что пришлось впутаться в эту историю. Убивал бы нежить — и все. Так нет же — ты начал изображать детектива, рыская по разным злачным местам и задавая ненужные вопросы. Так разошелся, что пришлось притормаживать рвение, повесив на тебя убийство этого бродяги.

— Убийство вы повесили по другой причине. Нельзя было допустить, чтобы я увиделся с Кастелли. Я бы сразу понял, что он стал некромантом, — покачал головой я. — Но как же быстро он постиг это ремесло! За несколько месяцев! Талант…

— В этом помогли найденные тобой документы. Если бы не твое упрямство, их искали бы гораздо дольше. Осталось добраться до центра Европы и подписать договор.

— Почему именно там? — спросил я.

— Уволь меня от таких вопросов — это слишком сложно. Не знаю, наверное, в таких местах сильна связь между мирами.

— Чтобы этот мир выжил, — покачал головой я, — надо совсем другое…

— Позволь узнать, что именно?

— К примеру — любовь. Честь. Готовность рисковать своей шкурой и при необходимости отдать жизнь за друзей и близких.

— Слова, — отмахнулся Петр, — красивые слова, не более того! Вульгарные истины.

— Да нет, — я покачал головой, — ты ошибаешься. Мир, который называют Чистилищем, всегда был местом борьбы, но в нем находилось место для любви.

— И кто с кем боролся, позволь узнать? — ехидно спросил Авгур.

— Три стороны. Нежить, Религия и Люди.

— Религию, позволь тебе заметить, тоже создали люди!

— Неужели для того, чтобы людям жилось легче? Власть, — я покачал головой, — вот цель, ради которой придумали этот балаган. Церковь шла на любую мерзость, лишь бы добиться неограниченной власти над людьми. Заключали договора, устраивали войны, придумывали мнимых богов, отвлекая людей от настоящей веры. Той, которую человек должен носить в душе, а не вешать в виде изображения на стенку. Они пошли даже на то, чтобы уничтожить ведуний — хранительниц истинных знаний о мироздании.

— Александр, тебя послушать — вокруг одно зло и ничего больше. Кто же выступает на стороне добра? — всплеснул руками Петр. — Неужели Охотники?

— Люди, — ответил я, — обычные люди. Потому что, несмотря на все тяготы и невзгоды, они находят в себе силы любить и дарить радость другим.

— Ты уверен, что… — начал было Авгур, но я его оборвал.

— Заткнись и слушай, я еще не закончил. Да, многие люди слабы и сдаются на милость таким тварям, как вы. Святоши с церковных подмостков лишь подталкивают их к этому, призывая терпеть и покориться. Поэтому зло и сильнее. Из-за своей подлости и мерзости. Но окончательной победы не будет, не надейся. Потому что в мире всегда найдутся и другие люди. Такие, как погибшие Казимерас и Базиль — готовые умереть ради других. Для которых слово Долг и Честь — не пустой звук. И пока они есть — вы не победите.

— Любопытная версия, ничего не скажешь. А в чем же тогда роль Охотников? — спросил Авгур. — Где твое место в нарисованном тобой мире?

— Мы — четвертая сила. Те, кто помогает людям, уничтожая нежить.

— Прямо само воплощение добра, — криво улыбнулся Авгур.

— Нет, — покачал головой я, — мы грешны. Мы предали забвению Божьи заповеди и часто прибегаем к насилию. Мы творим добро, используя зло. Именно в этом наше проклятие и наше наказание. Но это Божье наказание, а не досужие выдумки этих, — я кивнул на Винченцо, — нелюдей в рясах.

— Людям нельзя существовать в мире, — сухо заметил Авгур, — они от него глупеют.

— Глупеют? А ты мне напомни хоть один промежуток истории, когда люди не воевали? Вы, мать вашу так, дали им возможность попробовать? Нет! Вы постоянно толкаете людей в свару, и вам помогает разномастная нечисть! О`Фаррел был прав, — я задумчиво вытер с лица пот, — мы обречены на вечную Охоту. На нежить и на таких, как вы. Одно мне до сих пор непонятно. Скажи, Авгур, в чем твоя миссия? Помогать и тем, и другим?