Охотник-отступник (ЛП)

— Говоря об этом, я понимаю, почему нанос дали вам клыки, но как они это сделали? Конечно, нанос не были запрограммированы, чтобы изменить вас физически, не так ли?

— Нет. Они были запрограммированы, чтобы держать нас здоровыми и на пике. В Атлантиде, клыки нужны не были. Тем, кому сделали инъекцию наноботов, делали переливание, чтобы восполнить проблему непроизводительности самостоятельно достаточного количество крови, чтобы поддерживать наноботов. Но потом Атлантида пала, и больше не было переливания. Атлантида была очень изолирована океаном и кольцом гор. Когда она пала, то есть утонула в океане, а выжившим… в основном бессмертным… не было иного выбора, как пересечь горы и присоединиться к остальному обществу, но остальная часть мира не была такой же продвинутой в технологии как Атлантида. Люди были на века позади, все еще примитивны. Больше не было переливаний.

— Я предполагаю, что это была проблема, — сухо сказала Джо.

— Безусловно, — согласился Николас. — Таким образом, нанос изменили своих хозяев, давая им то, что им нужно, чтобы выжить в новых условиях. Они дали им клыки, сделали их быстрее, сильнее, и дали им более лучшее ночное зрение, делая их ночными хищниками.

— Почему ночное зрение? — спросила она. — Ты сказал, что можешь выходить в дневное время.

— Мы можем, но это то, чего мы стараемся избежать, — сказал он и объяснил, — Солнце наносит урон, а больше урона — значит больше крови необходимо для восстановления, а больше крови, значит требуется покусать больше людей, так как мы были вынуждены питаться тогда от коров.

— От коров… мило, — пробормотала она.

Николас пожал плечами, как бы извиняясь.

Джо вздохнула и сказала:

— Таким образом, вы избегали выходить на солнце, чтобы избежать повреждения и уменьшить количество необходимой крови.

Он кивнул.

— Разумно, — прошептала она, а потом откашлялась и сказала, — Так ты на самом деле бегал и кусал людей, но сейчас просто получаешь кровь из банка крови?

Николас промолчал, а потом откашлялся и сказал:

— Это теперь против наших законов, кусать смертных.

Глаза Джо сузились. Она не пропустила того факта, что он не смотрел ей в глаза, пока говорил это… и что он не ответил на ее вопрос, он ответил, что они кусали людей в прошлом, но теперь питаются кровью из пакетов. Она пока оставит это, и спросила дальше:

— Что еще вы можете делать?

Николас смотрел настороженно.

— Что ты имеешь в виду?

— Парень у стойки регистрации внизу и другой тот, кто сказал нам, что собаки не допускаются в отель, но потом вдруг резко изменил позицию, — напомнила она сухо, и Николас сморщился.

— Ах, да. — Он вздохнул. — Ну, нанос также дает нам возможность читать и управлять людьми. Это делает охоту на них легче, и, таким образом, мы можем сделать так, что они не почувствуют боль от укуса. Мы можем послать им наше удовольствие вместо этого. Мы также можем считать, здоровы ли они и так далее.

— Мило, — сказала сухо Джо, теперь задавшись вопросом, какие ее мысли она бессознательно разделила, встречаясь с Мортимером, Брикером, и Деккером на севере… или более тревожная мысль, была ли она под контролем, и что ее заставляли делать.

— Эта способность работает не только со смертными, — продолжил быстро Николас, вероятно, заметив ее расстройство. — Мы можем читать и других бессмертных, если они не охраняют свои мысли, и они могут сделать то же самое с нами. Вокруг других бессмертных мы постоянно настороже, постоянно приходится помнить, что нужно держать мысленную стену, чтобы сохранить свои мысли и чувства от нашего собственного вида… кроме спутника жизни, — добавил он торжественно. — Они это очень редкий человек, которого мы не можем ни читать, ни контролировать. Быть с ним… это как найти оазис в пустыне. Ты можешь быть самим собой без того, чтобы охранять свои мысли все время. Он твоя пара на всю жизнь, очень долгую жизнь, которая становится ужасно одинокой, если у тебя его нет.

Джо замолчала на минуту и затем сказала:

— Итак не способность читать и контролировать кого-то, делает его спутником жизни?

Он кивнул.

— Это потому, как мы признаем их. Это, и что старые аппетиты пробуждаются.

— Я не понимаю, что ты подразумеваешь под старыми аппетитами?

Николас криво улыбнулся.

— Через пару веков большинство вещей становятся скучными. Места, работа и так далее. Мы должны переезжать каждые десять лет или жить так, чтобы никто не заметил, что мы не стареем. Это помогает большинству бессмертных сменить карьеру каждые пятьдесят лет или около того, некоторые даже чаще. Но есть некоторые вещи, которые мы просто бросаем и не скучаем по ним после первой пары веков.

— Что это? — спросила Джо с любопытством.

— Еда.

— Еда? — переспросила она с удивлением.

Николас кивнул.

— Еда приносит чуть больше, чем неприятное беспокойство и мы, как правило, теряем вкус к ней лет через сто пятьдесят или около того.