Охотник-отступник (ЛП)

Джо подняла брови, но подумала, что она бы тоже так поступила. Были вечера, когда она пыталась придумать, что сделать для себя на ужин и это казалось слишком большой заморочкой. Она подозревала, что через сто лет, примерно через тридцать шесть тысяч пятьсот ужинов и столько же обедов и завтраков, она подумала бы также, зачем? Но… ее взгляд скользнул на пустое ведро крылышек между ними. Если Николас действительно родился в 1449 году, ему было более ста пятидесяти, и он все же ел. Джо не думала, что Чарли мог съесть всю курицу, пока она спала.

— И секс, — вдруг сказал Николас, снова привлекая ее внимание.

В глазах Джо было недоверие, когда она спросила:

— Секс? Вы можете устать от этого?

Он пожал плечами и сказал почти извиняющимся тоном:

— Не с пожизненным спутником, это начинает становиться как мастурбация через некоторое время.

— Ну правильно, ты можешь контролировать их и заставлять их делать то, что хочешь, — она кое-что поняла и нахмурилась, интересно, сделал ли он это с ней. Ее страсть была реальной? Это, конечно, чувствовалось настоящим. Она отдавала себя ему каждой частичкой ее тела. Или думала так. — Итак, что мы сделали…

— Это было реально, — прервал твердо Николас. — Я мо… не контролировал тебя и не вложил мысли или чувства в твой разум. Я никогда ни контролировал ни одну женщину, по крайней мере, не умышленно, — сказал он с хмурым взглядом.

Она расслабилась от знания, что он не контролировал ее, и она поверила ему, когда он сказал это. Это может быть и было глупо, она едва знала этого человека, но Джо доверяла Николасу с самого начала. Как и Чарли.

— Итак, секс может стать скучным, — прокомментировала Джо, не совсем это понимая.

— Боюсь, что так, — серьезно произнес Николас. — Лучший способ объяснить состоит в том, что это становится просто функцией; повторяющийся и скучной. Нет никаких настоящих чувств к другому человеку, когда ты знаешь, что можешь читать и управлять им, и как только ты посеял свой дикий овес, так сказать, это просто становиться не интересно. — Он нахмурился, а затем опустил взгляд и пробормотал: — Пока ты не столкнешься со своей спутницей жизни.

— И на что это похоже с пожизненной парой? — тихо спросила она.

Николас вздохнул и выглядел несчастным, когда признавался:

— Тогда все совершенно по-другому; невероятно, страстно, всепоглощающе и захватывающе. Ты не можешь насытиться. Нахождение в одной комнате вызывает в твоем теле зуд и томление. Ее аромат как афродизиак, ее улыбка заставит тебя захотеть сорвать с себя одежду, ее прикосновение заставит тебя захотеть похоронить себя глубоко внутри нее и остаться там навсегда.

Джо сглотнула. Мужчина поднял свой взгляд на середине ее фразы и его глаза пылали тем серебром, которое она замечала ранее. Она подумала, что это должно быть то, что сделал нанос для ночного видения, но не стала спрашивать. Голод в его глазах заставил ее поерзать на своем стуле, и мурашки поползли по ее коже. Джо была уверена, что ее соски внезапно встали; как собака, истекающая слюнками при виде еды, ее тело отвечало на его взгляд.

— Ты не можешь читать меня, — сказала она резко.

Николас замер, его глаза потеряли свой серебристый отлив и стали настороженными.

— Что заставляет тебя так думать?

— О, я не знаю, — протянула Джо. — Может быть, то, что ты сказал, «я не могу прочитать тебя» прошлой ночью с недоумением, после попытки отправить меня домой.

— Я надеялся, что ты не поймешь, — пробормотал он, несчастно откинувшись на спинку своего стула.

Джо моргнула.

— Позвольте мне подвести итоги. Ты не можешь читать меня, и твой аппетит к еде и, я бы сказала, — добавила она сухо, — к сексу вернулся?

— Да, но…

— И для тебя это признаки нахождения спутницы жизни. Да?

— Да, но…

— Также согласно тебе, — продолжала она, — пожизненные спутники редки и как оазис в пустыне?

— Да, но…

— Но ты не хочешь меня, — закончила за него горестно Джо, а потом спросила: — Почему? Ты гей? Потому что я должна сказать, если ты гей, ты очень хорошо имитировал сегодня, здесь гетеросексуального парня.

— Я не гей, — заверил ее со вздохом Николас.

— И все же ты не хочешь меня… меня, своего спутника жизни, — сказала она с наигранным хорошим настроением. — Странно, да?

— Это не значит, что я не хочу тебя, Джо, — сказал он, а затем выругался от досады и сказал: — Иисус, все, о чем я могу думать это о тебе. Я почти переохладился, принимая холодный душ, потом почти сварился, чтобы согреться, и я все еще не могу думать ни о чем, кроме тебя. Ты голая, полуголая, или даже не голая, но в коротенькой юбке, чтобы я мог потянуть ее вверх, чтобы похоронить себя в тебе.

Джо моргнула, когда этот образ появился у нее в голове. Она обычно не носит юбки, но у нее была одна или две для особых случаев, и есть одна маленькая черная кожаная, которая бы идеально подошла бы для того, что он обрисовал. Если бы она была так одета прошлой ночью, подозревала Джо, Николас потянул бы ее вверх, и они добрались бы гораздо дальше, чем поцелуи и ласки, прежде чем их прервали мужские голоса в гараже.