Охотник-убийца. Воспоминания оператора боевого дрона

— Больше никаких часов, — сказал я. — Мы в их головах.

— Давайте продолжать оказывать давление, — сказал шеф. — Мы в их домах, и они знают, что больше не могут там жить.

* * *

Однажды ночью Джек позвонил со своей базы на севере.

— Эй, чувак, переключи один из своих экранов на мой канал.

— Зацени это, — сказал Джек. — Это военный эмир Мосула прямо там. Он в бегах. Он засмеялся, как бы говоря «… этот парень вот-вот встретится со своим создателем».

— Черт возьми, да, — ответил я.

Цель перепрыгивала с крыши на крышу, его преследовали иракские солдаты. Операторы Джека привлекли иракцев для выполнения этой миссии, и цель сбежала до того, как у них появился шанс схватить его в его доме.

Иракцы работали с нами во многих миссиях. Работали — ну, это было немного преувеличением. Иракцам приходилось все больше и больше участвовать в наших операциях в Багдаде, потому что новый правительственный закон требовал, чтобы в каждой миссии США был по крайней мере один иракец — своего рода маркетинговая кампания по созданию «иракского лица» при нанесении ударов, даже когда иракцы вообще мало что делали. В «Коробки» их конечно не пускали, но они ходили в рейды вместе с операторами. Позже в новостях появлялись сообщения о том, что иракцы несут ответственность за убийство такого-то. Обычно это было преувеличением. Это были наши ребята, и мы просто потащили с собой часть иракских сил для этой поездки. Так было и сейчас.

Эмир убегал, ему удалось увеличить разрыв с иракцами, которые похоже теряли дыхание. Время от времени цель оборачивалась и стреляла по преследователям, что еще больше убавляло их пыл. Он мог бы уйти, если бы не его собственный просчет. Очередная крыша на его пути была слишком низкой, чтобы вскарабкаться на следующую, и слишком высокой, чтобы спрыгнуть на землю. Поэтому он присел за стеной, надеясь спрятаться.

Камера беспилотника неотступно сопровождала его. Я надеваю наушники, чтобы послушать переговоры. Кто-то в «Коробке» Джека передавал по радио точное местоположение его укрытия иракским силам безопасности и теперь медленно пробирались к нему.

Когда беглец заметил их, он принялся палить из пистолета. Иракцы в ответ начали бросать в него гранаты. Взрыв первой ранил его, но он был все еще жив. Я мог видеть, как он спотыкается, все еще пытаясь спрятаться, присел в углу… И рядом с ним упала еще одна. Бум, большое облако дыма… Я наблюдали, как террорист медленно умирал, его тело истекало кровью, пока дрон кружил над крышами.

— Отлично, еще один говнюк из списка, — сказал Джек.

— Да, — сказал я, — спасибо за мою ежедневную дозу канала «Убийство».

Между тем, Темная лошадка продолжал играть в молчанку — и нам нужно было, чтобы это быстро изменилось.

— У меня идея, — сказал однажды вечером Том. — Помнишь брата-близнеца?

За недели допросов мы успели устать от его бахвальства, его постоянной лжи о местонахождении Манхэттена и Бруклина и других командиров ИГИ и о том, где произойдет следующее нападение. Мы попусту теряли время. Мы знали, что он продолжал лгать о том, что ничего не знает, и что он выигрывал дни, чтобы сеть адаптировалась к его захвату.

Том решил, что пришло время привлечь к делу брата-близнеца. Он некоторое время находился под стражей. Том навестил близнеца в его тюрьме и продолжал наведываться в течение нескольких дней, прежде чем тот сдался. Постепенно Том убедил его, что именно действия его брата на протяжении многих лет привели его в тюрьму, и Темная лошадка навлекала позор на их семью — в их культуре честь семьи значила все.

В близнеце, Ахмеде аль-Рави, вспыхнул гнев. Теперь все, что нам было нужно, это создать момент, когда он столкнется лицом к лицу со своим братом, ни один из которых не ожидал увидеть другого под нашей охраной.

Мы перевезли Темную Лошадку в ту же тюрьму, где содержался Ахмед и наблюдали за их разговором на видеоэкране. Они обняли друг друга так, как будто не виделись много лет и, возможно, видятся в последний раз. Оба уже были готовы расколоться, увидев друг друга в таком виде, в наручниках, в оранжевых комбинезонах. Первое объятия быстро прервалось, когда все стало на свои места.

Лицо близнеца исказилось гневом, как будто он разочаровался в своем брате и в том, что он сделал. Все его убийства, наконец, настигли его, Аллах привел его в тюрьму за его грехи. Напряжение в камере накалилось. Ахмед посмотрел на Манафа так, будто месяцами обдумывал, что бы он сказал, если бы у него появился шанс.

Вкратце послание близнеца Темной лошадке сводилось к следующему: американцы знают все, они полностью контролируют ситуацию, и единственное, что сейчас делает Темная лошадка — это мучает свою семью. Близнец призвал его к сотрудничеству в надежде, что может появиться небольшой шанс спасти то, что осталось от его разбитой семьи.

Темная лошадка начал плакать. Он поднес руки к лицу и уставился в землю. Вот тогда мы поняли, что победили его. Близнец был реальной версией совести Темной лошадки. Том сломал его.