Охотник-убийца. Воспоминания оператора боевого дрона

Я достаточно насмотрелся на подобные вещи, чтобы знать, что независимо от того, насколько тяжело кому-то приходится, помещение парня в камеру на пару месяцев и представление вида его семьи что-то с ним делают.

Это был поворотный момент, которого мы ждали годами.

Глава 20. Манхеттэн и Бруклин

Я посетил Темную лошадку несколько дней спустя.

Сейчас он содержался в пустой, выложенной плиткой комнате в нашем комплексе, за «Коробкой» — небольшое изменение обстановки по сравнению с тем потрепанным диваном, на котором мы встречались раньше.

— Привет, — сказал он. Его голос был мягким, едва слышным. Он выглядел как-то меньше, менее уверенным. Одежда свободно висела, лицо выглядело похудевшим. Когда я впервые встретил его, он был высокомерным, все еще безжалостным и шумным, как будто он контролировал ситуацию, даже несмотря на то, что он был под стражей. Теперь он смотрел в основном на холодный пол, как будто знал, что принадлежит нам.

Я достал несколько фотографий целей из файла и разложил их на полу. Он присел на корточки, чтобы посмотреть, а я стоял над ним. Два иракских офицера наблюдали с каждой стороны комнаты. Он казался напуганным, как уличный кот, загнанный в угол. Но, конечно, он понятия не имел, что произойдет дальше — я бы тоже испугался.

Мы сидели с ним часами, и он начал давать нам информацию обо всем и обо всех, кого знал. Больше не было его обычного дерьма. Он знал даже об атаках, которые планировались во время чемпионата мира в Южной Африке в этом году. Мы немедленно передали информацию в ЦРУ.

Одна цель, которую он упомянул, была в нашем списке убийств: новый военный эмир ИГИ на севере. Мы отправили информацию команде Джека, которая разделалась с ним той ночью.

Примерно тогда же Темная лошадка сообщил о тайниках с оружием и взрывчаткой, разбросанных по всему городу, и, что наиболее важно, о том, где скрывались его семь лейтенантов. Это были ребята, которые осуществили взрывы, которыми он хвастался несколько недель назад. Той ночью мы отправили команду, чтобы уничтожить их.

Птицы отправились в каждое из названных мест, и Джейсон приступил к разработке планов атаки: следовало нанести удары по всем семи местам одновременно при поддержке иракского спецназа. Если бы мы не накрыли их разом, эти парни поняли бы, что их ячейки были взломаны, и скрылись.

Было начало апреля, время за полночь. Я помню, что был на ногах почти семьдесят два часа и съел не меньше коробки замороженных хлопьев.

С беспилотниками над головой мы начали прочесывать каждое место в поисках любых признаков оружия, взрывчатки, транспортных средств, всего, что следовало знать боевым группам перед выходом.

Я прокурчивал в голове возможные опасности, когда операторы отправились на дело с нашими новыми иракскими партнерами. Я все еще принимал в расчет, что Темная лошадка мог нас подставить. Вы никогда не можете быть уверенным до конца, не ведет ли задержанный вас в ловушку. И не подставляет ли под «Хеллфайры» и спецназ невинных граждан.

Сейчас я наблюдал, как каждая из наших команд ворвалась в семь домов, вышибая двери зарядами, видел быстрые вспышки света в инфракрасной камере, а затем, через несколько минут, мужчин вывели наружу.

Той ночью мы захватили множество оперативников ИГИ, но один из них был особенно важен — дядя Темной лошадки.

Он был старшим курьером в сети Манхэттена и Бруклина и должен был устроить специальную доставку уже на следующий день.

Дядя был братом его матери. Он изменил все. В тот день наша миссия по уничтожению двух ведущих лидеров ИГИ сдвинулась с мертвой точки.

* * *

Иракцы немедленно наложили лапу на такую добычу. Его отвезли в одну из местных камер предварительного заключения и принялись потрошить на предмет информации. Конечно же, под присмотром нескольких моих людей.

Он сидел, ссутулившись, на стуле в пустой бетонной комнате. Дядя был толстым и лысым, с клочковатой бородой, и носил традиционную белую дишдашу. Он сказал, что вся его работа заключалась в том, чтобы доставлять письмо в желтом конверте другому человеку, который затем передаст его кому-то еще, вплоть, как мы надеемся, до Абу Айюба аль-Масри и Абу Умара аль-Багдади — Манхэттена и Бруклина.

Дядя никогда раньше не общался с другими курьерами в цепочке, за исключением человека, которому он передавал письмо каждую неделю. Курьерская цепочка была организована таким образом, что допускала крайнюю разобщенность в случае обрыва любого отдельного звена. Если бы дядя или любой другой курьер в цепочке не появился в условленное время в условленном месте, сеть просто исчезла бы. Все сообщения были бы уничтожены, и на ее месте возникла бы совершенно новая система.

Сначала дядя неохотно работал с нами. Но когда иракцы пригрозили отправить его в сырую подземную тюрьму, где он сгинет без следа, он сдался.

Мы узнали, что курьерская сеть, менялась каждые три месяца, еженедельно доставляла информацию и всегда лично шейхам: Манхэттену и Бруклину.