Охотник-убийца. Воспоминания оператора боевого дрона

«Коробка» была похожа на сухую морозильную камеру — пока остальной мир шел своим чередом, строил отношения, женился, заводил детей, испытывал другие приключения, другие жизни, все, что у меня было, — это «Коробка». Все, что у меня было, это мои враги, такие как Абу Дуа. Я научился не волноваться и полюбил «Коробку», полюбил то, что я мог там сделать. Но это все равно была коробка.

Вопросы начали путаться у меня в голове, иногда всплывая, а затем возвращаясь обратно, как временная боль. Было проще проигнорировать это и вернуться к охоте.

Абу Бакр аль-Багдади — 1-й халиф ИГИЛ (фото 2014 и 2019 годов)

Однажды ночью наша команда запрыгнула в «Блэк Хоки» и совершила необычную поездку к небольшому аванпосту в Самарре. Я обнаружил дом, принадлежащий брату Абу Дуа Джавваду. Обычно мы проводили операцию из «Коробки», но Джейсон хотел скоординировать эту операцию с местными силами безопасности — решение, которое вернулось бы к нам.

У Абу Дуа было три брата. Все они были связаны с его террористической деятельностью. Как королю мафии, ему нравилось держать бизнес поближе к своей семье. Вместе с Джаввадом там были Ахмед и Лафи.

Аванпост представлял собой небольшой иракский лагерь с несколькими металлическими трейлерами и старыми иракскими военными машинами, припаркованными вокруг него. Там были бетонные барьеры и большие кучи грязи. Это было похоже на большую песочницу, за исключением того, что в ней жили люди.

Мы расположились в трейлерах и сразу же запустили птицу. В мгновение ока изображения вернулись в черно-белом режиме. Дом брата был расположен на южной окраине города, двухэтажный, с небольшим огороженным двориком, прижатым к грунтовой дороге.

Изображения, которые мы видели в течение нескольких дней, показывали дом, заполненный людьми. Там жило около двадцати человек. Мы не смогли выяснить, был ли Абу Дуа одним из них, но мы идентифицировали Джаввада и Ахмеда. Это было все, что нам было нужно, чтобы войти.

Но как раз в тот момент, когда штурмовая группа отправилась той ночью в рейд, в доме произошло нечто неожиданное. Я наблюдал, как мужчина сел в машину и уехал. Куда он направлялся?

У нас был только один беспилотник, и нам пришлось сделать выбор, поэтому мы оставили птицу над домом.

Это был неверный ход.

Когда наши ребята прибыли в дом, Джаввада там не было. Мы нашли там многих членов большой семьи Абу Дуа: его дочь, его дядей, теть, двоюродных братьев и сестер и его больного дедушку. Абу Дуа не было.

Позже мы узнали, что местные силы иракской полиции, работающие с нами, предупредили семью, позволив Джавваду сбежать за несколько минут до этого. У них были племенные связи, обычное дело в северной половине страны, и эти связи всегда ставились выше понятия о справедливости, которое принесла им американская армия, вот почему иракцы не могли объединиться как цивилизованная страна. Нашим единственным выходом было еще больше разделить наши операции, держать силы безопасности в неведении относительно нашего следующего шага. К некоторым из них я испытывал такое же отвращение, как и к врагу. Мысль о том, что они не хотели защищать своих, мне не понравилась. В какой-то момент им нужно было взять под контроль свою страну. Мы не могли сделать все это за них. Силы безопасности регулярно выбирали террористов в своих районах, а не нас.

Хотя рейд на дом семьи Абу Дуа не привел к его поимке, мы арестовали его брата Ахмеда той ночью и держали его в багдадской тюрьме в течение нескольких месяцев после этого, надеясь, что он расскажет нам что-нибудь об Абу Дуа, что мы могли бы использовать. Но он ничего нам не дал.

Абу Дуа был фактически одной из причин, по которой мы смогли выследить и убить первых лидеров Исламского государства — он лично создал курьерскую сеть, которую мы использовали для поиска Манхэттена и Бруклина. Он лично отбирал каждого из курьеров и менял их каждые три месяца. Я лично поговорил с некоторыми из этих курьеров после того, как мы их захватили, и они действительно не имели ни малейшего представления о других курьерах в сети.

Позже мы узнали, что на самом деле почти поймали Абу Дуа, когда совершили налет на дом дяди. Он провел там три часа, сочиняя письмо, которое должно было отправиться к Манхэттену и Бруклину в цветочном горшке, но выскользнуло как раз перед нашим прибытием. Дядя сказал нам, что мы разминулись с ним всего на десять минут. Знание того, что Абу Дуа был там, в том же доме, всего за несколько минут до налета, всегда будет преследовать меня.

Я провел последние несколько недель командировки, изучая файлы, разговаривая с источниками, просматривая все, что могло дать зацепку.

Часть моей одержимости Абу Дуа сейчас связана с тем фактом, что мы так и не нашли его. Потому что он сбежал. Только годы спустя мы осознали, насколько он был важен.

После гибели Манхэттена и Бруклина Абу Дуа надолго исчез. До нас дошли слухи, что он умер. Но мы знали лучше. Я почти уверен, что в это время он бежал в Сирию, чтобы сплотить войска для новой войны.