Охотник за бабочками 2

— Да знаю я, — нашел кого воспитывать. Я этих монстров за свою жизнь перевидал столько, что Кораблю и не снилось, — Открывай.

Люк переходной камеры распахнулся, и я вошел на территорию сферического корабля.

Дымом тянет. И паленой проводкой. Не дай бог на себе сферу потащим. Умаемся. Лучше, конечно, быстренько починить, получить благодарственное письмо и уйти своей дорогой. Но, это как получится.

— Есть кто живой?

Молчат. Или спрятались, или сознание от счастья потеряли. Впрочем, какое тут счастье, когда одна осталась.

— Хозяйка!? Я что, в прятки пришел играть?

Тишина. Может Волк прав, и меня поджидает а углом страхолюдина мерзкая? А я даже ножа с собой не прихватил. Корабль, конечно, если что со мной случится, со сферой разберется. Но я то об этом не узнаю.

— Я сейчас уйду!

Напугал. Она, тетка эта, может, и не жаждет с нами познакомиться. Она ж, наверняка, не дура. Понимает, что за свое спасение я потребую в полном объеме. Все три желания, да еще, так уж и быть, маленькое желаньице для моего Кузьмича.

Я потопал ногами, делая вид, что ухожу, но это никак не отразилось на окружающей меня тишине. Ладно, тогда обследуем данный корабль на предмет наличия в нем живых существ. Живых, мертвых, или просто прячущихся.

Практически все помещения, которые я вскрывал с применением не дюжей силы охотника за бабочками, были погружены во тьму. Кое-где искрило, так что мои домыслы о сгоревшей проводке полностью оправдались. Но ни одной живой души. Даже трупов не видать. А я так понимаю, что если была команда, то должны были остаться и трупы.

Из-за поворота центрального коридора, по которому я совершал обход сферы, донесся то ли стон, то ли еще какой звук. Значит есть живые.

— Я иду, — возвестил я. А то сдуру пулю в живот получу за свой геройский поступок.

— Здесь… — женский голос был еле различим. Но направление я взял точно.

Где же еще искать команду корабля, как не на центральном мостике. Двинем туда.

Дверь заперта. С той стороны. На ключ. Ничего, мы люди не гордые, постучим.

Постучал. В двери защелкало.

— Спасатели это! — я подождал несколько секунд, потом тихонько пнул ногой дверь, — Не стреляйте дамочка. Я не вооружен и совершенно не опасен. Я захожу.

Конечно, я не стал сразу вваливаться в рубку. Так поступают только настоящие герои. А я простой охотник за бабочками. Сначала просунем голову, потом шею.

— Подними руки, ублюдок! — в висок уперлось холодное дуло пушки, — И не дергай головой, ублюдок, пока не снесла ее ко всем дьяволам, ублюдок!

Так много раз повторять одно и то-же слово может только очень напуганная женщина. Что из этого следует? Что необходимо строго следовать ее приказам.

— А теперь двигай прямо, ублюдок. Стой, ублюдок! Опустись на колени, ублюдок.

— Это еще зачем?

Достаточно сильный удар тупым предметом по макушке убедил меня, что это необходимо сделать немедленно.

— Руки за спину, ублюдок.

Пока невидимая еще женщина скручивала мне руки за спиной, я, насколько позволяла обстановка, осмотрелся.

Пульт управления полетами разбит. Но починить можно. Судя по сигнальным датчикам имеется несколько пустяшных пробоин. Волк заделает за пять минут. И уматываем от этой сумасшедшей немедленно. Надо было с собой, все-таки, Кузьмича взять.

— Вы неправильно меня поняли…

— Заткнись свинья!

— А чего это вы так резко поменяли обо мне мнение?

— Хорошо. Заткнись, ублюдок. Спрашивать здесь буду я.

Уха коснулось что-то холодное. Я аж зажмурился от неожиданности. Такое бывает. А когда разжмурился, то увидел ее. В полном блеске, в полный рост. И в полном, так сказать, женском обличии.

— Чего зенки выпялил, ублюдок? В морду хочешь, ублюдок? Пасть закрой, ублюдок!

— Ни морковки себе! — удивленно выругался я, продолжая «пялить зенки».

— Ты чего? — она даже растерялась от моего неподдельного удивления. И, кстати, забыла назвать меня тем нехорошим словом, произнести которое вслух мне не позволяет воспитание.

— Да ты же… Не может быть. Вот это сюрприз.

— Я тебе щас покажу сюрприз, — она уткнула в мой нос пушку, — В глаза смотреть, ублюдок. В глаза!

А я не мог оторвать взгляда от двух миниатюрных крылышек, которые старательно трещали за спиной полной копии Кузьмича, только с женским лицом.

Это свершилось. Это произошло. Кузьмич будет на седьмом небе от счастья.

Хомо-Бабочка, а по-другому ее назвать и нельзя, прекратила сверлить пушкой мой нос и, отлетев, уселась на испорченный пульт управления. Но пушку не убрала.

— А теперь, ублюдок, будешь отвечать на все мои вопросы.

— Нет, — сказал я, — Пока вы не начнете говорить со мной нормальным тоном, я категорически отказываюсь с вами общаться. Я, также, объявляю голодовку и требую вызвать сюда адвоката. Он находится на моем корабле и зовут его Кузьмичем. Пожалуйста.

— Адвокат ему потребовался, — скривила лицо Хомо-Бабочка, — Знаю, что тебе требуется. Все вы, на одну морду. Чем ты лучше тех, что в гробах черных? Вот ведь сволочи. Транспорт весь мой раскидали, и хотели еще и меня поиметь.