Охотник за головами

Плохая бухгалтерия складывалась в голове бывшего рыцаря, опального дворянина и оступившегося военного, когда-то изменившего присяге. Выверн поскреб подбородок, густо заросший жесткой, больше чем наполовину седой щетиной, и покосился на своих людей. Вот они, последние, выжившие. Может, не лучшие и уж явно не самые надежные, но какие есть. Стефан, выродок, убийца, живодер и насильник. Бывший мельник, ограбивший два года назад церковку, зарубивший попа и потом снасильничавший дочку деревенского старосты. Близнецы, два раздолбая, бежавшие из войск Вольных городов и вовсю промышлявшие на трактах, пока не попались пограничникам Нессара. Из этой беды их Выверн вытащил сам. Практически из петли, пусть и случайно. И вон те двое, сидевшие на дереве. Вот и все, что остались от крепкой и немалой банды, с которой он хотел податься на юга, подальше от войны. Тьфу ты, пропасть… снова не повезло.

– Верховой! – Заяц возник сбоку, косоватые глазенки поблескивали от возбуждения.

– Все по местам! – Ангус вскочил и ринулся к дороге. Близнецы, чуть не сбив его с ног, рванули следом. Коренастый, заросший жесткой бородой по самые глаза Вырви-зуб, не торопясь, поплевал на ладони и, поухватистей облапив топорище, пошел следом. Уже подбегая, все услышали, что Веселый начал собственное веселье.

Заводной жеребец, захрипев, начал заваливаться на бок. В крепкую шею с причмокиванием воткнулась длинная стрела. Гойко успел выпрыгнуть из седла, пружинисто вскочить на ноги, когда из кустов посыпались нападающие. То ли стрел у них больше не было, то ли еще что, но на него напали не из-за кустов, а в открытую. Да только легче от этого не становилось.

Первого шелудивого недоростка с косыми глазами он сумел проткнуть взятым в городке копьецом, а потом уже пришлось отступать. Спереди заходили два невысоких, одинаковых крепыша в добротных кожаных панцирях, слева вылез из зарослей ежевичника худой и длинный, затянутый в кольчугу тип с длинным мечом. За ним появился страхолюдный бородатый громила с большим топором. И еще где-то затаился лучник. А живым нужно было остаться, если он не довезет новости, все пропало, и в первую очередь его собственные ребята, которые ждут помощи там, в степи…

Лучник свалился сверху прямо на спину Быстрого. Близнецы, одновременно выхватив кривые сабли, кинулись на Гойко. Кольчужник зашел слева, замахиваясь двуручным мечом. Бородатый подстраховывал его сзади. На четыре клинка и один топор у Гойко было небольшое копье и изогнутый старый меч. Чудес на своей памяти он не помнил.

* * *

«Я часто поднимал в бой уже поникших духом бойцов. Ведя их к победе, думалось: неужели они идут за мной в ожидании чуда? И тогда мне пришли в голову две мысли.

Чудо может появиться лишь в двух случаях: или в результате божественного либо сверхъестественного вмешательства, или когда оно заранее продумано, просчитано и подготовлено хорошим стратегом…

Максимус Гальдерран, командующий третьей ударной армией Западного Имперского Номеда: Избранные воспоминания великих полководцев».

* * *

Быстрый, бешено взбрыкнув и выгнув спину, скинул с себя лучника. Встал на дыбы, несмотря на чиркнувшее по груди лезвие, проломил ему голову одним мощным ударом кованых копыт. Выверн запутался в густых усах ежевики и упал. Гойко успел отбить удар Борана и, пригнувшись, уйти от Борена. Острие клинка одного из близнецов успело чиркнуть его по плечу, боли он не почувствовал, лишь горячая струйка, сразу же брызнувшая из пореза, дала знать о ране. А вот Боран, охнув, начал заваливаться на правый бок, Гойко ткнул его прямым быстрым ударом, попав прямо в щель между застежками панциря. И, судя по всему, это было последнее везение Гойко Медвежонка. Борен, побелев от вида умирающего брата, рыча, ринулся на него. Заходил слева, замахиваясь для удара. Справа надвигался Вырви-зуб. И высокий Выверн, выпутавшийся из ежевики, шел прямо в центре.