Охотник за разумом. Особый отдел ФБР по расследованию серийных убийств

Наконец в ноябре меня взяли на испытательный срок, предложив для начала зарплату 10 869 долларов. Я получил возможность выбраться из мрачной подвальной каморки без единого окна. Интересно, что я сказал бы, знай я тогда, что бо́льшую часть своей профессиональной карьеры в Бюро я проведу в другом подвале, тоже без окон, разгадывая куда более мрачные истории.

Глава 3. Хватит и пары капель

Приходят многие, остаются единицы.

Нам, новобранцам, постоянно вдалбливали в голову эту мысль. Почти каждый, кто интересовался карьерой в правоохранительных органах, страстно желал стать специальным агентом Федерального бюро расследований Соединенных Штатов Америки. Но такую возможность получали только лучшие. Гордое наследие этой организации тянется из далекого 1924-го, когда неприметный государственный адвокат по имени Джон Эдгар Гувер начал наводить порядок в коррумпированном, плохо устроенном и управляемом агентстве. Когда в Бюро пришел я, тот же самый мистер Гувер — с той же крутой челюстью и железным кулаком, только уже семидесятипятилетний, — все еще правил изменившейся до неузнаваемости организацией. Нам предстояло продолжить его дело.

Телеграмма от директора указывала мне явиться 14 декабря 1970 года в девять утра по адресу: Пенсильвания-авеню, Олд-пост-офис-билдинг, кабинет 625, где начнется моя подготовка длительностью в 14 недель, по завершению которой из обычного гражданина я превращусь в спецагента ФБР. До ее начала я съездил домой на Лонг-Айленд и сообщил новость родителям. Отец так возгордился, что вывесил перед домом американский флаг. Из-за военной службы у меня в гардеробе не нашлось никакой приличной гражданской одежды, так что отец купил мне три классических костюма — синий, черный и коричневый, — белые рубашки и две пары туфель, черные и коричневые. Затем он отвез меня в Вашингтон, чтобы я не опоздал в первый рабочий день.

Вскоре я приобщился к обычаям и ритуалам ФБР. Специальный агент, который вел церемонию вступления, приказал нам достать золотые значки и, глядя на них, прочитать присягу. Вперив взгляд в женщину с завязанными глазами и весами правосудия, мы в унисон торжественно поклялись хранить и защищать Конституцию Соединенных Штатов от всех посягательств как внутри страны, так и за рубежом. «Смотрите ближе! Ближе!» — приказывал спецагент, пока значки не оказались у нас перед самым носом и глаза не съехали в кучку.

Мой новый спецагентский учебный класс состоял исключительно из белых мужчин. В 1970-х чернокожих у нас было по пальцам пересчитать, а женщин и вовсе не водилось. Ситуация начала понемногу меняться по завершении длительной эпохи правления Гувера, но его могущественный призрак по-прежнему витал в коридорах Бюро. Возраст агентов по большей части колебался от двадцати пяти до тридцати пяти, так что в свои двадцать пять я считался одним из самых юных.

Нам строго-настрого наказали отслеживать возможных советских агентов, которые обязательно попытаются выйти на нас и завладеть нашими секретами. Они могут быть где угодно. Особую осторожность следовало проявлять в общении с женщинами. Мозги нам промыли настолько основательно, что я отказался от свидания с чрезвычайно эффектной девушкой, работавшей вместе с нами, когда та позвала меня пообедать вместе. Я боялся, что приглашение подстроено и нас таким образом проверяют.

Академию ФБР на военно-морской базе в Куантико, штат Вирджиния, тогда еще не достроили, и там мы занимались только физической подготовкой, а учебные занятия проходили в том же самом Олд-пост-офис-билдинге в Вашингтоне.

Одна из первых вещей, которым обучают каждого стажера, — агент ФБР стреляет только на поражение. В основу этого правила легли принципы столь же строгие, сколь и логичные. Если вытащил оружие, значит, принял решение стрелять. Если же счел ситуацию достаточно опасной для пальбы, значит, она достаточно опасна и для того, чтобы отнять чужую жизнь. Когда выхватываешь ствол, некогда неспешно прикидывать траекторию или просчитывать варианты, а попытки лишь припугнуть цель в попытке ее нейтрализовать слишком опасны. Нельзя рисковать ни своей жизнью, ни жизнью потенциальной жертвы.

Не менее строгое обучение мы проходили по криминальному праву, анализу отпечатков, насильственным и должностным преступлениям, техникам задержания, оружию, рукопашному бою, а также по истории и роли Бюро в обеспечении правопорядка в стране. Однако лучше всего мне запомнилось одно занятие в самом начале нашего обучения. Мы назвали его «матерной тренировкой».

— Дверь закрыли? — спросил инструктор. Затем он раздал нам по листку: — Выучите эти слова.