Охотник за смертью: Честь

— Потому что боишься взять на себя ответственность. Никогда в жизни ты ни о ком, кроме себя самого, не заботился.

— Неправда. Я забочусь об Евангелине. Я умереть за нее готов.

— Умереть, — задумчиво повторила Адриана. — По части смерти ты мастер. Но умереть за кого-то не трудно, жить ради другого — намного труднее. Ты бы смог изменить свою жизнь ради Евангелины или ради детей? Ради них отказаться от того, во что ты сам себя превратил?

— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — проронил Финли.

— Разумеется, не понимаешь. В этом вся беда. Думаю, тебе лучше уйти.

— Что? — От удивления у него отвисла челюсть. — Но… я ведь только что пришел. Ты не можешь так сразу меня выставить! Я понимаю, что зря поднял шум, но я не хотел этого, поверь. Просто я слишком расстроился и не совладал с собой. Не будь слишком строга ко мне, Адриана. Мне так много надо сказать. И тебе, и детям.

— Полагаю, ты сказал более чем достаточно. Проблема в том, что все это не для тебя — дом, семья, дети. Ты просто не знаешь, что делать с подобными вещами. И, без всякого дурного намерения, ломаешь их, как ненужные игрушки. Ты всегда играл слишком жестко, Финли.

— Эдди… Прошу, не выгоняй меня. Ты не знаешь, как много для меня значит сегодняшняя встреча.

— Я думала, это действительно так, Финли. Надеялась, что так. Но оказалось, что я плохо знаю тебя. У тебя слишком много обличий, в них немудрено запутаться. И в конце концов все они оказываются масками, скрывающими от мира твое истинное «я». Может, Евангелине и удалось увидеть твое настоящее лицо, а я уже давно отчаялась. Думаю, Финли, тебя манит смерть, ты ищешь встречи с ней, как нетерпеливый любовник торопит свидание. Но я не позволю тебе увлечь детей на этот гибельный путь. А теперь тебе пора уходить. Ступай же, прошу.

Услышав ледяной, неумолимый голос жены, чьи слова резали его, как кинжалы, увидев слезы на глазах детей, Финли понял, что ему действительно остается только повернуться и уйти. Тому, чего он желал, не суждено осуществиться. Он захлопнул за собой дверь, зная, что уже никогда не вернется. Есть сражение, которое даже он не в состоянии выиграть.

Финли торопливо шел домой, чувствуя себе в толпе как никогда одиноким. Люди на улице, взглянув в его лицо, спешили отойти в сторону.

Диана Вирту, прежде широко, известная под именем Безумная Дженни, с головой погрузилась в работу в отделе компьютерной информации недавно организованного Дома эсперов. Целью этого учреждения являлось всестороннее содействие эсперам, их подготовка и политическое воспитание, а также предоставление убежища нуждающимся. Диане не требовались ни защита, ни помощь, ее совершенно не интересовала политика эсперов. Ей нужно было другое — доступ к компьютерным файлам Подполья эсперов. За несколько веков Подполью удалось создать богатейшую базу данных относительно теории, практики и истории всех возможностей и способностей эсперов. То была подлинная сокровищница знаний, намного превосходящая все прочие собрания. А у Дианы накопилось достаточно вопросов, на которые следовало найти ответы.

Знай только руководители Подполья, каковы ее истинные цели, они и на пушечный выстрел не подпустили бы Диану к своим драгоценным компьютерам. Поэтому она предпочла не ставить их в известность, решив не расстраивать попусту.

В дверь робко постучали, и в комнату нерешительно просунулась голова служителя. Служители в Союзе эсперов уже поняли на горьком опыте, что, когда Диана работает, ей лучше не мешать, разве что возникнет совершенно неотложный повод. Стоило хорошенько рассердить Диану, как прорывалось ее второе «я». Безумная Дженни. В результате все ходили вокруг знаменитой Дианы Вирту на цыпочках и старались сталкиваться с ней как можно реже. Ее такое положение вещей вполне устраивало. Она медленно повернулась на вращающемся кресле и устремила на злополучного служителя один из своих самых грозных взглядов. Бедняга побледнел и, прежде чем заговорить, несколько раз судорожно сглотнул.

— Прошу прощения, что осмелился побеспокоить вас, достопочтенная, прославленная и снисходительная госпожа старший эспер, но глава Союза вновь просит вас оказать ему любезность и побеседовать относительно… направленности ваших нынешних исследований. Он уверен, что сможет оказать вам помощь, если только вы…

— Нет, — отрезала Диана. — Мне не нужна помощь.

Ее хриплый, скрипучий голос резал слух. Она повредила гортань и голосовые связки, когда без умолку пронзительно кричала в кошмарных камерах Червивого Ада. Конечно, впоследствии Диана могла бы вернуть себе голос, но предпочла не делать этого. Отвратительный звук, вырывавшийся из ее глотки, стал весьма полезным психологическим оружием. Она сверлила служителя взглядом до тех пор, пока несчастный не начал судорожно дергаться.

— Я поговорю с главой Союза тогда, когда сама сочту нужным, и ни минутой раньше.