Охотник за смертью: Честь

— Разумеется. Я чувствую себя огромной, свободной от тесных пределов плоти. Я могу приобретать любые формы и очертания, и мысли мои абсолютно свободны. Я вижу то, что раньше было для меня закрыто. Вселенная совсем не похожа на твои представления о ней. Валентин. Это удивительное место, и человеческому разуму никогда не постичь всех его загадок. Здесь неисчислимое множество измерений и сфер, направлений и возможностей. Не бойся, Валентин. Отказаться от своей человеческой природы — это чудесно.

— Похоже, так оно и есть, — осторожно заметил Валентин. — Но как насчет телесных удовольствий? От них ведь тоже придется отказаться. Скажите, вы ничуть об этом не жалеете?

— Не о чем жалеть. Когда я была ребенком, то играла в детские игрушки. Теперь я выросла, и мне открылось нечто большее. Все удовольствия коренятся в нашем сознании, Валентин, в сознании, а не в теле. Я ничего не потеряла, зато приобрела многое. И ты тоже можешь все это обрести. Требуется только одно — расстаться с прошлым и смело взглянуть в будущее. Будущее принадлежит металлу. Человечество — всего лишь одна из ступенек лестницы, ведущей к Шабу, и не стоит делать трагедию из того, что человечество исчезнет, уступив место чему-то более совершенному. Плоть гниет и разлагается. Металл вечен.

— Значит, вы получили бессмертие? — спросил Валентин.

— Почему нет? — откликнулся голос Лайонстон.

— У нас есть и другие голоса, к которым вам стоит прислушаться, — изрек первый собеседник Валентина. — Вот, например, Якоб, ваш отец. Хотите поговорить с ним?

— Нет, не стоит, благодарю вас, — торопливо отказался Валентин. — Даже когда он был жив, мы с ним редко находили общий язык.

— Тогда, возможно, вы хотите поговорить с вашим братом Дэниэлом? Он был у нас с визитом, и мы щедро одарили его. Теперь он наш агент и в данный момент возвращается на Голгофу.

— Отлично, — усмехнулся Валентин. — Милый Дэниэл. Пожалуй, стоит устроить ему теплую встречу.

— Нет, не стоит, — отрезал механический голос. — Сейчас Дэниэл для нас более важен, чем вы. Оставьте его в покое. До поры до времени.

— Как пожелаете, — легко пошел на попятную Валентин. — Месть становится лишь более сладкой от того, что ее приходится отложить. Боюсь показаться вам алчным, мои дорогие металлические друзья, но все же осмелюсь спросить: что еще вы мне предлагаете?

— Защиту от врагов. Высокое положение в новой Империи, которую мы построим на руинах старой. Неужели вы хотите чего-то еще?

— У меня всегда была маленькая мечта — стать повелителем Голгофы, — скромно потупившись, изрек Валентин.

— Это место занято, — вступила Лайонстон. — Как насчет Виримонда?

Припоминая этот разговор, Валентин улыбнулся. Тогда он торговался довольно долго, но в результате согласился-таки стать агентом Шаба, заклятого врага человечества. Первой его миссией в этом качестве стал нынешний полет на Локи, где собрались влиятельные люди, заинтересованные в контактах с Шабом. Валентину предстояло послужить связующим звеном. При этом следовало учитывать, что сами заговорщики тешили себя мыслью, что они собрались здесь во имя всеобщего мира и безопасности и хотят объединиться с Шабом лишь против общих врагов.

Валентин не мог опуститься на поверхность Локи, так как опасался, что, несмотря на всю маскировку, его все-таки засекут. Было условлено, что корабль останется на одной из отдаленных орбит, а собрание посетит голографическое изображение Валентина. Новые повстанцы сообщили ему необходимые координаты, и в назначенное время голографический образ Валентина отправился на встречу.

Вследствие никогда не прекращающихся бурь, сотрясающих атмосферу планеты, прием прошел не слишком гладко, и голографическое изображение Валентина предстало перед собравшимися в виде потрескивающей полупрозрачной фигуры. Впрочем, это входило в замысел Валентина. Он гордился тем, что при любых обстоятельствах умеет организовать эффектное появление.

Его голографическое изображение находилось в потайной комнате, около круглого стола, за которым сидели четверо. Чуть поодаль виднелась еще одна фигура, пятая. Валентин с первого взгляда узнал ее. Но сначала решил сосредоточиться на четверых, сидевших за столом. Он всегда предпочитал точно знать, с кем имеет дело.

— Что ж, наконец-то мы под надежной крышей, а сам я, как всегда, играю роль привидения на празднике. Как же теперь нам следует себя величать — изменниками, повстанцами или, может быть, предателями Империи?

— Мы не предатели, — немедленно возразил один из сидевших за столом. — Мы просто люди практического склада, которые делают все возможное, чтобы выжить. Об этом говорит хотя бы то, что мы готовы вступить в контакт с отребьем вроде вас.

— Ах, зачем же так грубо, — промурлыкал Валентин. — Разумеется, сэр, у вас есть передо мной масса преимуществ. Но, возможно, вы снизойдете к моему ничтожеству и окажете мне честь, сообщив свое имя.

— Я Таркил Вомак, член парламента от округа Восточный Грейлейк на Голгофе. Здесь я представляю могущественных и влиятельных людей. Каждый, кто нанесет оскорбление мне, нанесет оскорбление им.