Охотник за смертью. Честь

Некоторое время они шли молча. Миднайт сказала все, что хотела сказать, а Оуэн не знал, что ответить. Ему были понятны слова о звере. В нем часто поднимался необузданный гнев. Тогда он забывал о разуме и чести и был готов очертя голову броситься в кровавую схватку только затем, чтобы испытать до боли сладостный прилив адреналина. Но Оуэн сопротивлялся этому чувству, вероятно, потому что в глубине души был ученым, а не воином. Человеком, а не зверем. Интересно, действительно ли таков Оуэн из мира Миднайт, каким она его представила? Носил ли он на себе печать зверя с гордостью? Или они смотрели друг на друга разными глазами и видели перед собой лишь собственное отражение?.. При этой мысли Оуэн невольно содрогнулся. После Восстания он превратился в жестокого воина, и не важно, что это произошло помимо его желания. Оказывается, могло быть и хуже. Судя по рассказу Миднайт, он мог бы пойти той же дорогой еще дальше, подобно тому, как Хэйзел могла бы превратиться в Миднайт, сложись обстоятельства ее жизни иначе.

– Ты его осуждаешь, да? – неожиданно спросила Миднайт.

– Видишь ли... у нас с ним разные жизненные пути, – сказал Оуэн. – Одному Богу известно, сколько постыдных поступков за свою жизнь я совершил. Разве имею я право кого-то после этого осуждать?

Миднайт отдернула руку.

– Ты совсем не похож на моего Оуэна, – отрезала она. – Он всегда умел рассудить, кто виновен, а кто нет. Истинный воин не знает такого понятия, как нерешительность.

Она прибавила шагу и, оставив Дезсталкера позади, пошла дальше в гордом одиночестве. Вслед за ней Оуэна обогнала Бонни Бедлам, мимоходом подмигнув ему. В ответ Дезсталкер с трудом заставил себя выдавить улыбку. Потом с ним поравнялась Хэйзел.

– Чертовски опасная женщина, – произнес он, сверля глазами обвешенную доспехами спину Миднайт.

– Может, поговоришь немного с Бонни? – предложила Хэйзел. – Она такая же, как я, только без ненужной шелухи.

– Меня жуть берет, когда я вижу, сколько металла она вонзила в свое тело, – ответил Оуэн. – Наверняка ей больно, особенно в некоторых местах. Если на то пошло, она не слишком отличается от хэйденов – те воткнули в себя чуть больше железа. Помнится, она сказала, что ее Оуэн тоже весь в пирсинге и татуировках.

– Она также сказала, что вы женаты!

– Я скорее согласился бы на поединок с гренделианским Стражем, чем стать ее мужем. Но я понимаю, почему ты улыбаешься. Как бы там ни было, она – всего лишь другая версия тебя.

– Не исключено, что какая-нибудь из моих версий счастливо живет с мужем и воспитывает шестерых детей. И при этом никогда не держала в руках ничего опаснее кухонного ножа. Страшно представить себе такое.

– Но эти две... чересчур экстравагантны, – заметил Оуэн. – Они способны на что угодно. Разве можно на них положиться?

– Предоставь это мне, – сказала Хэйзел. – В этой Вселенной им без нас не обойтись, мы ее знаем лучше. А следовательно, здесь будем хозяйничать мы, а не они. – Хэйзел лукаво улыбнулась. – Миднайт, кажется, от тебя без ума.

– Вряд ли, – ответил Оуэн. – Человек, которого она любила, ничуть не похож на меня. Ничуть.

Хэйзел ощутила в его голосе холодок, и они ненадолго замолчали. Улицы по-прежнему были пусты и безмолвны. Ничто не предвещало появления человека или хэйдена. Шаги гулким эхом отражались от близлежащих зданий. Оуэн погрузился в свои мысли и был не слишком расположен говорить, о чем свидетельствовали его односложные ответы. Поначалу Хэйзел пыталась расшевелить товарища своими шутками, но вскоре ей это надоело, и она решила сменить компанию. Оставив Оуэна позади, Хэйзел присоединилась к Миднайт и Бонни. Вскоре все трое, не обращая никакого внимания на Дезсталкера, громко защебетали. Они были очень разные и в то же время чем-то похожие, поэтому Оуэна ничуть не удивило, что они не могли найти согласия ни по одному вопросу. Его подмывало шикнуть на девушек, призвав их говорить потише, но он подавил в себе этот порыв – в лучшем случае пошлют к черту.

Бонни достала из-за пояса какой-то баллончик и, приставив к шее, прыснула в себя его содержимое. Ничуть не сбавив при этом шагу, девушка испустила вздох, наслаждения. Когда Оуэн приблизился к ней, ее тонкие темные губы вновь растянулись в блаженной, обнажившей острые зубы улыбке.

– Что это было?

– Подзарядила аккумуляторы, чтобы было легче идти. Хочешь попробовать?

– Нет, – ответил Оуэн. – Имей в виду, мы находимся в крайне опасном положении...

– Да ты не суетись. Я в полном порядке, так что можешь смело на меня положиться.

– Употреблять наркотики воинам запрещено, – твердо заявила Миднайт. – Настоящая сила рождается из силы духа.

– Не вижу никакой разницы, милочка. И то, и другое лишь помогает коротать мрачные дни.

– А что это... Кровь? – полюбопытствовала Хэйзел.