Охотник за смертью. Честь

– Можешь не сомневаться. Никогда не занимайся самобичеванием. Оуэн. В мире всегда найдутся люди, которые охотно это сделают за тебя. Не лишай их такой замечательной возможности. Кэти безвозвратно ушла в прошлое. А потому давай не будем оглядываться назад. Нужно жить и идти вперед.

– Но ты же сама затеяла этот разговор, – мягко заметил Оуэн. – Одного не могу понять. С чего это вдруг тебя так заинтересовало мое романтическое прошлое? Хотя, если порыться в твоем, там наверняка откроется много неожиданного. До сих пор не могу забыть случай на Мисте, когда Вампир по имени Эббот оказался одним из твоих бывших дружков.

– Это была моя ошибка.

– И, говорят, не первая и не последняя.

– Интересно, кто же это говорит? – сверкнув на него глазами, осведомилась Хэйзел.

– Практически все. Журналисты из светских новостей питают к тебе особое расположение. У тебя был ежедневно обновляющийся сайт в «Матрикс Нет».

– Надеюсь, ты не читал эту муть?

– Нет, конечно. Только разглядывал картинки.

* * *

Когда они наконец высадились в столице Голгофы, где до сих пор размещался Парламент Империи, Оуэна с Хэйзел атаковала толпа репортеров. Они представляли все главные издания, равно как и второстепенные, выславшие на Голгофу своих внештатных сотрудников. Подвиги таких героев, как Оуэн и Хэйзел, всегда становились объектом пристального внимания. Отчеты о том, как те действовали и что обнаружили на Виримонде, каким-то образом просочились в журналистские круги, возбудив их интерес до крайности. Поэтому репортеры ожидали прибытия героев на Голгофу с огромным нетерпением и, когда это событие произошло, буквально оцепили Оуэна и Хэйзел, не давая им прохода. Со всех сторон репортеры выкрикивали какие-то вопросы, а фотографы размахивали камерами над головами, стараясь отыскать наилучший ракурс. Пытаясь продвинуться к Оуэну с Хэйзел, интервьюеры расчищали себе путь локтями, а те, кого оттискивали назад, переходили на кулаки. Однако подойти слишком близко к Хэйзел и Оуэну никто из них не решался. Они знали, чем это может кончиться, и, надо сказать, порой это знание доставалось очень дорогой ценой. Нет, никого из журналистов Хэйзел пока еще не убила, как бы ни чесались у нее к этому руки.

Оуэн спокойно ждал, пока среди журналистов улягутся страсти и определится очередность. Хэйзел, яростно стреляя глазами по сторонам, то и дело руками нащупывала оружие. Большинство обращенных к ней вопросов носили предвзятый характер и касались исключительно ее отношений с обожаемым всеми Дезсталкером, но отнюдь не этот факт выводил ее из себя. Однажды во время интервью она хотела отшутиться, однако ее ответы напечатали, делая вид, будто приняли их за чистую монету. Хэйзел, недолго думая, решила отлупить всех причастных к этому делу, но другие в это время сняли акт ее расправы на пленку. С тех пор Хэйзел дала себе зарок ничего журналистам не говорить. Другими словами, она отвечала им односложно и отказывалась давать какие-либо комментарии. Хотя Оуэн находил всю эту затею исключительно забавной и всякий раз не упускал случая перед камерой подмигнуть зрителям, Хэйзел от этого было не легче.

Когда один из репортеров коснулся последнего фильма о Дезсталкере, напряжение достигло наивысшей отметки. – Едва Восстание победоносно пришло к завершению, как буквально через неделю на голоэкраны Голгофы обрушился шквал документальных лент – полнометражных фильмов, наскоро смонтированных из короткометражных, весьма различающихся между собой по качеству отснятого материала. Однако во все времена голым историческим фактам люди предпочитали приятные сердцу истории о любви. Поэтому вскоре на смену документальным лентам пришел первый художественный фильм о Дезсталкере. Насыщенный действием примитивный сюжет сделал свое дело и принес несметные доходы всем заинтересованным лицам, за исключением тех, чьи судьбы были в нем отражены. За ним последовали многие другие ленты, показывающие события с различной степенью достоверности. Что бы в них ни изображалось, будь то завоевание приза Тоби Шреком или дикая фантастика, создатели которой подчас не удосуживались удостовериться в правильности имен, публика поглощала все без разбору.

Последним и самым популярным в этой киновакханалии оказался фильм, претендующий на биографическую точность в изображении событий из жизни Дезсталкера. Образ Оуэна был наделен чертами святости и бескорыстия, меж тем как его помощница Хэйзел Д'Арк выглядела в фильме кровожадной психопаткой – если ее неуемную жажду крови что-то и сдерживало, то лишь собачья преданность Оуэну.