Охотник за смертью: Война

Потом он услышал звук приближающихся металлических шагов. Сайленс и Фрост, очевидно, их не слышали, занятые откидыванием кирпичей. Стелмах проморгался, стараясь прочистить глаза от пыли, и снова стал видеть. Они очистили пространство над его лицом, чтобы можно было дышать, и Стелмах, поглядев мимо Фрост и Сайленса, которые его откапывали, увидел, как по улице прямо к ним идет группа боевых андроидов. До Стелмаха дошло вдруг, что ему достаточно просто лежать тихо. Роботы его, засыпанного щебнем, просто не заметят. Убьют Сайленса и Фрост, а он спасется — достаточно только сейчас держать язык за зубами. Но он не мог. Это были его друзья.

Напрягши все силы, он крикнул. Сайленс и Фрост взметнулись, бросив руки к лучеметам, и только тут вспомнили, что разрядили их на первого андроида, и батареи еще не перезарядились. Оставались только мечи. Металлические клинки против металлических людей, вооруженных дезинтеграторами. Стелмах вопил Сайленсу и Фрост, чтобы бросали все и бежали. Но они не тронулись с места. Вместо этого они пристально посмотрели друг другу в глаза, не отрываясь, почти игнорируя роботов. Что-то прошло между ними — злость, или отчаяние, или даже какая-то покорность. Они повернулись к андроидам, а те уже навели дезинтеграторы. Стелмах пытался им еще раз крикнуть, чтобы драпали, но не мог протолкнуть слова сквозь забитое пылью горло.

И тут огромная сила поднялась вокруг Сайленса и Фрост, сущность, ударившая, как крылами, по недвижному воздуху, нарастая и нарастая, пока не покатилась мощной волной, разрывая роботов на части и разбрасывая их куски вдоль улицы. Так же быстро, как и появилась, эта сила исчезла, и Сайленс и Фрост снова были всего лишь людьми. Они еще раз обменялись долгим взглядом, потом посмотрели на Стелмаха, лежащего под обломками. Он видел в их глазах, как они рассчитывают. Он знал, что они думали — должны были думать. Они знали, что он увидел их тайные возможности, и знали, что офицер безопасности не может об этом не доложить. Но если они уйдут и просто его оставят, он умрет в пылающем городе, и их тайна не выйдет наружу, и не узнает никто. Стелмах это понимал. И так и надо было поступить.

Но все равно он не был удивлен, когда они снова наклонились и стали разбирать завал. Они были не такие, как он.

Наконец Стелмаха откопали, и Сайленс его поддерживал, пока Фрост отряхивала пыль. Дольше всего пришлось очищать голову, но наконец он оттолкнулся от Сайленса и заставил себя встать прямо.

— Вы меня спасли, — сказал он, и голос его был хриплым не только от пыли. — Вы не должны были этого делать.

— Должны, — возразил Сайленс. — Мы — семья. Ты бы для нас сделал то же самое.

— Ни черта вы не поняли! — крикнул Стелмах, и стал выдавливать из себя слова: — Это по моей вине мы здесь. Это я дал модулю неправильные коды. Императрица услышала рассказы о вашей… силе. И приказала мне поставить вас в опасную ситуацию и доложить.

— Никогда не верь офицеру безопасности, — сказала Фрост. Рука ее легла на рукоять лучемета. Стелмах заставил себя стоять спокойно.

— Он мог нам этого не сказать, — заметил Сайленс.

— Не мог, — ответил Стелмах. — Мы — семья. Они с Сайленсом обменялись улыбками. Фрост кивнула, изобразила нечто, весьма похожее на улыбку, и убрала руку от рукояти.

— Итак, — сказала она, — что же нам теперь делать?

— Прежде всего добраться до Оплота живыми, — предложил Сайленс. — Все остальное может подождать. Там придумаем какой-нибудь выход. Это мы всегда умели.

— Терпеть не могу всех этих импровизаций, — отозвалась Фрост.

Они шли через то, что осталось от города, и теперь уже быстрее, потому что не должны были прятаться от боевых машин. Сайленс и Фрост снова применили свою силу и спрятали всех троих от сенсоров роботов, и теперь можно было спокойно наблюдать, как роботы маршируют по улицам, гоня перед собой бегущую в панике армию жителей. Мужчины, женщины и дети бежали, задыхаясь, превозмогая усталость и боль в горящих легких, а машины убивали отстающих или тех, кто уже не мог бежать, пробивая черепа точными и быстрыми ударами стальных рук. Кровь бежала по мостовой, журча в водостоках. Наконец роботам надоело или они решили, что есть дела и поважнее, и они внезапно налетели на бегущих, моментально их догнав, и разорвали на части. Это заняло несколько секунд, а потом роботы направились дальше, хлюпая стальными шагами по кровавым потокам. Они прошли совсем рядом с Сайленсом, Фрост и Стелмахом, не заметив их. Стелмах посмотрел на своих спутников:

— А вы ничего не могли сделать? То есть, конечно, это мятежники, но…

— Никаких «но», — отрезала Фрост. — Цена мятежа — смерть.

— Ну не знаю, — сказал Сайленс. — Это была не казнь, а бойня. Я видал войну. Я видел, как люди убивали людей — по разным причинам. Но это были люди, а не машины. А тут были дети…

Фрост повернулась к Сайленсу:

— Не пытайтесь меня разжалобить, капитан. Они сами на себя навлекли наказание. Они предали присягу, честь и долг, а потом — самих себя. Они знали, во что лезут.