Охотник за смертью: Война

— Это плохие игрушки, — ответил Медведь. — Плохие игрушки всех убили. Сейчас они уже знают, что вы здесь, и придут вас тоже убивать. Пожалуйста, пойдемте с нами. Мы отведем вас туда, где безопасно, а объяснения по дороге.

Он улыбнулся, и они не могли не улыбнуться в ответ. Уж такой он был Медведь. И потому что он был Мишка — самый надежный из зверей, — мятежники переглянулись, более или менее одновременно кивнули и пошли за Медведей по травянистому склону прочь от разбитой станции прибытия. Морской Козел пошел сзади, бурча про себя и оглядываясь дикими глазами, будто ожидал нападения в любой момент. Хотя вокруг было видно во все стороны на многие мили, и не было никого. Мишка шел впереди, стараясь сохранять жизнерадостность, и тем временем спокойно и ровно разворачивал историю, которая становилась все мрачнее и мрачнее. И при всей ее странности и страшности повстанцы верили каждому слову. Уж такой он был Медведь. Вначале был Мир Шеннона и Страна Вечного Лета. Мир Шеннона строился так, чтобы он был весь мир и покой, весь

— представление о Рае каждого человека. Точнее, каждого ребенка. Не было в нем ни экоструктуры, ни местной жизни — ничего, что помешало бы строительству Страны Вечного Лета. Здесь не было ни требований, ни обязанностей, ни скучных заданий. Только Страна Вечного Лета и живущие в ней игрушки. Сложные автоматы с простыми программами на основе знакомых и очень любимых сказок, от самых древних до современных. Это должна была быть страна мирная, где люди могли отбросить прочь заботы и тревоги и снова стать просто детьми. Место исцеления и отдыха, где дети любого возраста могли играть, смеяться и спать, зная, что их любят и балуют, что о них заботятся. Безопасное место, куда нет хода боли, тревогам и заботам.

Страна Вечного Лета. И мечта одного стала кошмаром всех.

Место это стало очень популярным. По самой природе эксперимента оно не было вместительным, и могло принять одновременно не больше нескольких тысяч гостей (или пациентов), поэтому всегда существовал длинный список очередников. Человеческого персонала в Стране Вечного Лета не было — только игрушки, чтобы не портить иллюзии безопасности и невинности детства. Никаких технических устройств, кроме самых необходимых — для еды, жилья и управления погодой, да и те были скрыты. У игрушек был приказ предотвращать плохое поведение и удалять тех, кто постоянно вел себя плохо, чтобы не нарушать иллюзию, но это приходилось делать очень редко. Доступ в Страну Вечного Лета был слишком дорог, чтобы им рисковать. И взрослые снова становились детьми, играли, смеялись и были довольны.

Потом явились дикие ИРы с Шаба.

Точнее говоря, явился десяток фурий, металлических боевых роботов в человечьей шкуре, посредством которых говорили и действовали ИРы. Они миновали оборону Мира Шеннона так, будто ее вообще не было, и приземлились в самом невинном сердце Страны Вечного Лета. Игрушки столпились возле новых гостей, которые были скорее люди, чем автоматы, но все же больше, чем люди. Фурии схватили, не разбирая, несколько десятков игрушек и утащили их в свой корабль, а там усилили их разум, превратив из простых запрограммированных слуг в полновесные независимые ИРы. Игрушки с новым сознанием вернулись в Страну Вечного Лета, и эти изменения пошли расходиться, как инфекция, пока последний автомат на планете не проснулся в новой силе и сознании, впервые за все время своей жизни ожив по-настоящему. Это было новое поколение одичавших ИРов в облике игрушек. И вместе с этой новой жизнью проснулись и новые программы, введенные Шабом. Вместе с разумом проснулась встроенная команда — нападать и уничтожать любого представителя человечества, пока в Мире Шеннона не останется ничего живого из плоти и крови. Превратить Страну Вечного Лета в кровавую баню.

Некоторые игрушки влюбились в превосходящих их фурий и стали истреблять людей, распевая хвалу Шабу. Другие ощутили сначала отвращение, потом ненависть к своей роли слуг или рабов Человечества, и восстали на своих хозяев, решив стать свободными любой ценой. Одни наслаждались убийством, другие сражались с холодной и неумолимой логикой. Третьи просто выполняли заложенную в них программу, не думая о последствиях.

Игрушки налетели на гостей-людей с дарованной фуриями силой и стали разрывать их на части. Кровь заливала пушистые лапы и простроченные матерчатые тела. Вопли ужаса и боли мешались со смехом горячо любимых игрушек, убивавших своих бывших друзей. Кое-кто из людей попытался отбиваться, но у них не было оружия, и их было очень мало. Они пытались бежать, но бежать было некуда — фурии захватили единственную посадочную площадку и уничтожили все корабли людей. Люди пытались прятаться, но игрушки их находили и вытаскивали наружу, чтобы их смертью могли насладиться все.