Охотник за смертью: Война

— Даже и не думай, Я ни на чем таком не поеду. Лучше пешком пойду. Да черт побери, лучше поползу! Мне надлежит думать о своем достоинстве. У меня трудно заработанная репутация хладнокровного убийцы и отчаянного воина. Один кадр из фильма Тоби, где я сижу в таком вагончике с прижатыми к лицу коленями, и меня уже никто никогда не будет принимать всерьез!

Мишка почесал лохматый затылок.

— Боюсь, что это единственно доступное транспортное средство. Была когда — то дорога из желтого кирпича, но ее разрушило войной. Да и к тому же она на самом деле никуда не вела. Только так, для показа. В наши дни маленькие игрушки иногда ездят на больших, но в основном мы просто ходим пешком. Есть, конечно, аэропланы, но они больше не садятся на землю. Они не сражаются, просто летают. В небе навсегда, выше мира, выше войны и ее невзгод. Остались только железные дороги, и те перестали быть неприкосновенными. Обе стороны научились подкапывать рельсы, если им это выгодно. Сейчас, кажется, рельсы целы, но я не могу сказать, как надолго. Так что я настоятельно рекомендую ехать. Прямо сейчас.

— Шевелитесь! — добавил Морской Козел. — А то я на вас полиняю.

Финли посмотрел на Тоби и Флинна.

— Эта часть нашего путешествия должна быть тщательно отредактирована. Или я лично отредактирую вас обоих тупой ножовкой.

Тоби посмотрел на Флинна:

— Он говорит всерьез.

Флинн торжественно и мрачно кивнул.

Медведь повел их по зеленому склону к рельсам и помог людям забраться в детские вагончики. Там оказалось неожиданно удобно — если привыкнуть, что колени торчат возле лица. Паровоз звали Эдвином, и у него был высокий и веселый голос. Он жизнерадостно нес какую-то чепуху, пока пассажиры рассаживались, потом он несколько раз дал свисток — просто так — и двинулся по рельсам. Трясло и кидало здорово, хотя Эдвин и не мог развить большую скорость. Вагоны качались, как на море. Ремней безопасности не было, и люди крепко вцеплялись в сиденья и друг в друга. Медведь уверял, что такое путешествие совершенно безопасно, и повстанцы старались сделать вид, что ему верят. Морской Козел улыбался саркастически. Паровоз Эдвин поначалу стеснялся, но, увидев, что люди не возражают против его разговоров, рта уже не закрывал.

— Как хорошо снова везти пассажиров! — довольно говорил он. — Понимаете, что пользы от поезда, который не возит людей? Другие игрушки — это тоже хорошо, и они мне позволяют иногда их катать, когда у них есть время, но это не то же самое. Им все равно, куда они едут. И они не люди. А мне нужно делать что-то полезное. Меня сделали так, чтобы я был полезен, чтобы выполнял работу, а не просто сидел и думал. Думать — это, по-моему, совсем не так интересно. Это просто мешает делать работу. Я пыхчу, следовательно, я существую. И это все, что мне нужно для счастья. Но даже и без этого я все равно счастлив опять видеть людей. Вы всегда были так довольны, когда я вас возил. Кричали, смеялись, пальцами показывали. Вы тогда были счастливыми.

А потом пришли плохие игрушки и подкопали мне рельсы, так что пришлось остановиться. Они вытащили из вагонов моих пассажиров и убили. Я хотел им помешать, но я ничего не мог сделать. Они были быстрые и сильные, а я не могу сойти с рельсов. У меня даже рук никаких нет. Я мог выпускать пар, чтобы держать плохие игрушки подальше, но так я мог защитить только себя. Если пускать слишком много пара, я бы сварил своих пассажиров.

И я закрыл глаза, чтобы не видеть, как они погибали, но крики все равно были слышны. Казалось, они длятся вечно. А потом плохие игрушки оставили меня в покое. Они боялись, что если они меня поломают, я взорвусь. Я и так мог взорваться и убить их вместе с собой, но я боялся. Я так недолго был живым, и я боялся умереть.

Меня спас Плюшевый Медведь. Он починил мои рельсы и запустил меня снова. И нашел вещи, которые надо было возить с места на место. Снова дал мне смысл и цель жизни. Он часто так делает — он же Плюшевый Медведь. А теперь у меня снова есть люди-пассажиры. Я вам не могу передать, как я счастлив. Я все это время хотел быть смелым. И на этот раз я буду, я обещаю. Я погибну, но не дам обидеть моих пассажиров.

— Да не пытайтесь вы его утешать, — сказал Морской Козел, когда голос Эдвина захлебнулся слезами. — Он меланхолик и от слез ржавеет. Набери скорость, Эдвин. Чем быстрее мы доберемся до Города Игрушек, тем мне будет приятнее. Здесь спорная территория, и вы, люди, даже представить себе не можете, как тут спорят.

— Не слушай его, Эдвин, — твердо сказал Медведь. — Ты достаточно быстро едешь. На этот раз не надо показывать нам рывки. Вспомни, как было в прошлый раз.

— Не волнуйся, Медведь! — отозвался поезд. — Все будет хорошо. У меня на борту снова люди!

И он весело запел, аккомпанируя себе пыхтением и свистками, стуча колесами через зеленую равнину.