Охотники и чудовища

— Что ж, тогда желаю удачи. Главное, не забывайте: не теряйте время понапрасну. Действуйте! Будьте также настороже с другими наинами, которых повстречаете на своем пути. Ну, и если все же задержитесь в замке Ор до заката, тем более не теряйте бдительности. Другими словами, берегите себя, леди, и пошевеливайтесь!

С этими словами, заставившими табуны мурашек забегать по телу, Маделиф просочилась в бугристую кладку, забрав с собой расплескавшееся по полу марево.

Хорошо хоть факелы не погасли, иначе с шевелением могли возникнуть реальные проблемы. А так у меня появилась возможность осмотреться и понять, где нахожусь. Осмотреться, понять и мысленно послать организаторов Охоты в занимательное путешествие туда, куда неженатые хальгады регулярно посылали своих невест до свадьбы.

Мало того что в этом капкане не было окон, так еще и двери нигде не просматривались. Везде, куда ни глянь, только серый шероховатый камень, порыжевший под бликами пламени и черневший там, куда огонь был не в силах добраться.

Ну и как мне отсюда выйти?

Мебели здесь тоже не оказалось, не было ничего, что можно обыскать и проверить на наличие тайника. Разве только прощупать стены… Этим я и занялась, лихорадочно скользя пальцами по изъеденной веками кладке в надежде, что под давлением моих рук сработает какой-нибудь скрытый механизм.

Минута, другая, третья… Время за изучением однообразного узора стен тянулось бесконечно медленно и вместе с тем бежало как сумасшедшее. Я уже почти отчаялась и стала ломать голову над тем, как быть дальше, когда, в очередной раз надавив на стену, услышала тихий щелчок, а в следующий момент один из камней уехал вглубь. Пожелав себе удачи, сунула во тьму руку и, к своей огромной радости, нащупала небольшую бумажную трубочку.

Развернув ее, прочитала:

Иди на свет, не бойся обжечься!

И как это понимать? Где тут у нас свет? Только семь факелов, которые, к слову, уже горели не так ярко, постепенно угасали. Вот будет грустно, если совсем погаснут. Потянувшись к тому, что был ближе всех, подергала за край древка, и как это водится — ни фига.

Не бойся обжечься…

Легко сказать! Вернее, написать. Вот только мне совсем не хочется получить ожог и потом мучиться с ним шерт знает сколько.

Но делать нечего. Скоро огонь догорит, и тогда я уже точно не смогу отсюда выбраться. И закончится мое приключение, даже не успев начаться. Надо рискнуть.

Я уже потянулась к зловеще подрагивавшим языкам пламени, когда взгляд скользнул по бумажке, зацепившись за начало подсказки.

Иди на свет.

Так, а я ведь от тайника никуда не уходила. Обернувшись, уперлась взглядом в центральный источник освещения, центральный от схрона, и решительно к нему двинулась. Правда, решимости моей заметно поубавилось, когда огонь, стоило к нему приблизиться, угрожающе полыхнул, ощерился искрами, словно предупреждая, чтобы ближе не подходила.

— Надеюсь, я все делаю правильно, — прошептала севшим от волнения голосом, а потом, приподнявшись на носочках, поморщилась и погрузила руку в оранжевое пламя, уже готовая завопить от боли.

Но боли… не было. Пальцы словно бы обдало теплым потоком воздуха, и я, покрепче схватившись за деревянную рукоять, резко потянула ее на себя.

Вздрогнула, услышав, как где-то за спиной трещит, распадаясь на сколы, камень. Это пол разрушался в центре мрачного капкана, открывая моим глазам крутую винтовую лестницу. На нее я и шагнула, обрадованная и приободренная первой, пусть и маленькой, но все-таки победой.

Первой, но однозначно не последней.

По лестнице я пронеслась торпедой, горя желанием поскорее убраться из этого унылого места. До заката оставалась уйма времени, поэтому я не планировала становиться героиней ужастика, срежиссированного гадами-хальдагами, а надеялась вернуться в Ладерру уже к обеду.

Хорошо бы Стальной к тому времени перестал кипятиться и не портил мне нервы своими приступами ревности.

Асави он из меня собрался делать… Превратить в старую деву в своем недогареме. И потом еще удивляются, отчего это иномирянки звереют. А попробуй тут не озвереть от таких вот незаманчивых предложений руки и сердца!

Напомнив себе о том, что герцог в моей голове — инородный элемент, сосредоточилась на окружающей меня среде. Бесконечно длинная лестница привела в бесконечно длинный сумрачный коридор с редкими окнами, затянутыми пыльными витражами. Дневной свет едва пробивался сквозь темные узоры стекол, не горели факелы. И тишина вокруг стояла такая, будто, кроме меня и Маделиф, в этом замке не было ни одной живой души. Ну, то есть технически она уже мертвая, поэтому ни одной живой души и плененной.